"Джинн Калогридис. Князь вампиров ("Дневники династии Дракула" #3) " - читать интересную книгу автора

Однако, услышав незнакомый смех, я тут же проснулась. Я вслушалась и
поняла, что смеется женщина.
Элизабет...
Почему же известие о ее приезде так взволновало меня? Слушая ее
беззаботный смех, я уловила в нем обещание чего-то большого и удивительного
(я вдруг почувствовала себя ребенком, который вместо одного подарка получил
сразу десять). Глупо в нашем положении говорить о каком-то "Божьем
промысле", но именно с этой мыслью я заставила себя выбраться из гроба и
поспешила в покои Влада, где он принимал свою родственницу. Добравшись туда,
я распахнула дверь, даже не постучав.
Влад стоял возле пылающего очага, все такой же морщинистый и седой, но
по сравнению со вчерашним днем в нем заметно прибавилось бодрости. Губы
порозовели, сгорбленные плечи распрямились. Впервые за много лет он был в
превосходном настроении. Но едва он увидел меня, как его улыбка в мгновение
ока погасла, а в глазах вспыхнул знакомый мне красный огонь. Сейчас на меня
вновь обрушится яростный поток брани (как я посмела самовольно сюда
явиться?).
Пусть гневается! Все мое внимание было поглощено Элизабет.
Назвать Элизабет миловидной значило бы оскорбить ее. Я знаю, что
говорю, поскольку сама несравненно прекраснее любой смертной женщины. Чтобы
убедиться в этом, мне достаточно заглянуть Дуне в глаза или посмотреть на
собственный портрет (хотя Дуня утверждает, что масляные краски не в
состоянии правдиво передать фосфоресцирующий блеск моей кожи или особый
золотистый оттенок моих темных глаз).
Но Элизабет! "Красота" - слишком несовершенное слово для описания
внешности этой женщины. Ее голову украшала модная шляпа с перьями. На ней
было облегающее, синее с серебристым отливом платье, удивительно
гармонировавшее с ее сапфировыми глазами. Кожа Элизабет белизной и нежностью
напоминала кожу ребенка, а на щеках играл столь же нежный румянец. Алые
губки дивной формы и лебединая шея умопомрачительной фарфоровой белизны (а
эти чарующие впадинки возле ключиц!) были само совершенство. Картину
довершали золотистые волосы, стянутые на затылке и послушными волнами
ниспадавшие ей на плечи.
Не стану сравнивать Элизабет с собой, ибо наша красота имеет разную
природу. Женщина, стоявшая напротив меня, олицетворяла день, а я - ночь. Но
будь я мужчиной, сразу же влюбилась бы в Элизабет. Кажется, я не удержалась
от благоговейного возгласа, а когда она устремила на меня свой лучистый
всеведущий взгляд, я испугалась, что упаду в обморок.
- Ах, Влад, - произнесла Элизабет голосом глубоким, как воды озера
Германштадт, и нежным, словно туман, клубящийся над тем таинственным
местом. - Что ж ты сразу не познакомил меня с этим прелестным созданием?
Услышав эти слова, я едва не заплакала, поскольку прекрасно осознавала,
что сейчас я больше похожа на ходячий труп, нежели на прелестное создание.
Доброта Элизабет растрогала меня, и я кое-как сумела выдавить из себя
подобие улыбки. Но что еще удивительнее - Влад без единого возражения
поклонился и молвил, указывая на гостью:
- Графиня Элизабет Батори из Чейте, ныне проживающая в Вене. А тебе,
дорогая Элизабет, имею честь представить мою племянницу Жужанну Дракул.
Элизабет протянула мне руку в зелено-голубой перчатке, распространявшей
тонкий аромат изысканных духов. Но что самое поразительное, ее рука была...