"Джинн Калогридис. Дети вампира ("Дневники династии Дракула" #2) " - читать интересную книгу автора

Ночь, когда я узнал о Шоломанче, стала также ночью моего величайшего
падения. Я воочию убедился в том, что совершенно утратил человеческий
облик. И отнюдь не совпадение, что именно тогда, поздним вечером, мы
встретились с сестрой. С этого все и началось... Воспоминания о той
страшной ночи еще слишком свежи, они и сейчас наполняют меня стыдом.
Правильно ли я делаю, описывая собственный позор и злодеяния?
Прости меня, Стефан...
Меня разбудил голод. Я встал и начал мерить шагами комнаты небольшого
дома, снятого мною в Вене. Голод вгрызался в мои внутренности с
остервенением лисенка, которого поймал маленький спартанец из знаменитой
легенды1. Я знал: рано или поздно мне придется уступить его настойчивым
требованиям и выйти в залитый огнями город на поиски новой жертвы. (Мне
всегда бывает тяжело выходить в город. Прежде, будучи живым, я любил Вену.
Мне нравились ее рестораны и кондитерские, магазины, музыка. Теперь же я
способен наслаждаться разве что музыкой, но и в этом я вынужден себя
ограничивать. Это сущая пытка - голодным сидеть среди разряженной,
надушенной публики, слушая негромкие, призывные удары множества сердец и
вдыхая удивительный аромат теплой крови. Нет, музыку я способен слушать,
лишь когда сыт.) Можно, конечно, остаться дома и сражаться с муками
голода... Несколько раз, испытывая жгучую ненависть к себе, я был готов
сознательно выбрать голодную смерть, но мысль о необходимости уничтожить
Влада всегда оказывалась сильнее. Пока я с ним не расправлюсь, нужно
поддерживать свое существование.
Голод властно требовал отправиться на поиски очередной жертвы, слабый
голос совести твердил обратное. Эта внутренняя война с самим собой отнимала
у меня последние силы. Я продолжал бродить по комнатам, когда неожиданно
услышал стук в дверь.
Я сразу же понял, кто это, ибо голод предельно обостряет все чувства.
Застыв возле тяжелой входной двери, по другую сторону которой стоял
человек, я ловил живое тепло его тела и слышал биение сердца. Я почти
ничего не знал об этом человеке, даже его имени. Он мне назвал только свою
фамилию - Вайс.
Я резко распахнул дверь. У меня были причины для недовольства Вайсом.
Голод лишь усугублял их, подводя к опасной черте.
Дверь открывалась вовнутрь. От моего рывка она широко открылась и даже
ударилась о стену. Вайс, стоявший на крыльце, слегка вздрогнул. Наверное,
он подумал, что тьма скрывает его от моих глаз, отчего и позволил себе
содрогнуться. Вряд ли он был таким уж храбрецом, но свои чувства умел
держать при себе.
Между тем я прекрасно видел Вайса, словно он явился ко мне не вечером,
а в солнечный полдень. Передо мной стоял невысокий, неряшливо одетый
человек. Внешность его была весьма заурядной. Из-под засаленной шапки
выбивались начавшие седеть жиденькие рыжеватые волосы. Физический труд
искривил ему верхнюю часть спины, отчего казалось, будто он отвешивает
бесконечный поклон. А позади Вайса раскинулась сияющая огнями Вена, маня на
вечернюю охоту.
Увидев меня, Вайс стянул с головы шапку и стал мять ее в грязных
руках. Сделал он это инстинктивно; такое выражение почтительности я часто
встречал у людей из низших слоев общества. Однако на лице моего гостя было