"Анна Иосифовна Кальма (Н.Кальма). Заколдованная рубашка (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Те, кому выпало счастье знать Гарибальди, - продолжал между тем
Мечников, - уверяют, что у него прекрасное, выразительное, женственно
нежное лицо. Я видел сам, - Мечников все более воодушевлялся, - я сам
видел, как его обожает народ. Ему отказывают состояния, ему жертвуют
жизнью, тысячи людей встают под его знамена, потому что он - национальный
герой и на него вся надежда народа. Да, итальянский народ достигнет того,
чего хочет, не то что русский, - прибавил он с горечью.
- Неправда! - крикнул вдруг Александр. Кровь бросилась ему в лицо. -
Неправда это! У меня... У меня сегодня был человек из деревни. Русский
человек, бурмистр. Слышали бы вы, как он говорил, что говорил... Какая
сила у нашего народа!
Все обернулись на этот задыхающийся, взволнованный голос. Александр
увидел студеные глаза девушки и удивленно-доброжелательное лицо Мечникова.
- Вот было бы замечательно, если бы у нас в России явился свой
Гарибальди! - сказал Лев, приветливо глядя на Александра. - Пожалуйста,
расскажите же нам, что говорил ваш бурмистр.
Александр сразу сделался центром общего внимания. Михаил коротко
представил его гостям. Девушка-монашек не спешила подавать ему руку.
- Генерал Есипов, каратель солдат, вам не родственник? - сурово
спросила она, осматривая его с головы до ног.
Александр залился краской.
- Отец, - пробормотал он еле слышно.
- Кажется, мой батюшка знаком с вашим, - сказал своим приятным
голосом Мечников. - Во всяком случае, я от него слышал не однажды вашу
фамилию.
- Ну, на этот раз яблоко от яблоньки далеко упало, - вмешался Михаил,
подмигивая Есипову. - Можете не беспокоиться, Лев, и вы, Наталья
Андреевна, - обратился он к девушке. - Есипов - наш, совершенно наш. - Он
кивнул Александру: - Рассказывай, рассказывай, брат, не мешкай.
Александр, донельзя смущенный тем, что приходится говорить при этой
удивительной девушке (Мечникова он уже нисколько не стеснялся, наоборот -
ему было приятно при нем рассказывать), передал свой разговор с Никифором.
Слова Никифора о том, что "народ ждет, ждет, да и устанет ждать", вызвали
шумный восторг. Сергей Тривратский и Павел Дремин закричали "ура" и
полезли обнимать Александра. Мечников весело потер руки, и даже Михаил
проворчал: "Ага, вот это уже на дело похоже". Одна только девушка-монашек
оставалась молчаливой и как будто безучастной.
- А вы что же, Натали, никак не откликаетесь? - наклонился к ней
Мечников. - Неужто вас не радует такое пробуждение народа? А ведь недавно
только говорили, что дали бы себя сжечь на костре, лишь бы добиться
раскрепощения для крестьянства.
Девушка угрюмо отстранилась:
- "Говорила, говорила"! Мало ли что я говорила. Это все глупости,
детские мечты! А дойдет до настоящего дела, так нам, женщинам, и сунуться
не дадут! Наше дело - вязать, салфеточки вышивать...
Она метнула горький и сердитый взгляд на тех, кто стоял кругом, как
будто все были виноваты.
Мечников покровительственно похлопал по ее сжатому кулачку.
- Ну полно, полно, не огорчайтесь слишком. К тому времени, как у нас
произойдет революция, русские женщины добьются многих прав.