"Анна Иосифовна Кальма (Н.Кальма). Заколдованная рубашка (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

темноволосую, в черном, перетянутом кожаным пояском платьице, удивительно
напоминающем подрясник послушника.
Выражение лица юноши было немножко насмешливое и самоуверенное, как
будто этот молодой человек многое повидал на белом свете, многое понял и
уже знает себе настоящую цену. Одет он был в поношенный сюртук, сильно
выгоревший под неведомым солнцем, и грубые сапоги. Александр заметил, что
и руки у нового гостя не холеные, а загорелые и обветренные, видимо
привыкшие что-то работать. Вместе с тем молодой Есипов сразу почувствовал,
что гость вполне светский человек и привык вращаться в хорошем обществе.
Глаза девушки, синевато-серые, как река в студеный день, были
прикованы к юноше и выражали такую всепоглощающую преданность, такой
восторг, что у Александра мгновенный холодок побежал по спине и где-то
глубоко метнулась мысль: "Ах, кабы мне такую любовь!"
О такой любви Александр втайне мечтал уже давно, с тех самых пор, как
начал читать Жорж Санд и Тургенева. Но барышни, которых он встречал в
светских гостиных, казались ему пустыми и неумными, а девушек, бывавших в
"коммуне", он немного побаивался - уж слишком смело они себя держали и
разговаривали только о "высоких материях". Одно время ему казалось, что он
влюблен в свою кузину Долли Тыртову, грациозную и хорошенькую, но вскоре
понял, что для Долли он смешной, претенциозный мальчишка, и только. И
погасла эта влюбленность, так и не разгоревшись. Но страсть, любовь,
влюбленные - все это продолжало тревожить и занимать Александра.


5. ЗАМОРСКИЙ ГОСТЬ

Новая пара была центром внимания всех остальных в комнате. Здесь был
талантливый хозяин "студии" - Сергей Тривратский, чахоточный и сутулый,
всегда увлеченный чем-то новым, два знакомых студента-медика, прозванные
"мухами" за то, что носили на фуражках три буквы - М.Х.А., - означающие:
"Медико-хирургическая академия", и сам Михаил Дремин, взлохмаченный,
неряшливый с виду гигант, первый силач среди медиков, который мог и
подкову согнуть одной рукой, и перекреститься двухпудовой гирей. За
Михаилом шла слава "нигилиста" и неисправимого циника и насмешника, но
Александр знал, что на самом деле он нежный брат и сын и вообще добряк.
Нагнувшись к лампе, новый гость что-то быстро набрасывал карандашом в
небольшом альбомчике, в то время как остальные вытягивали шеи и теснились
ближе к столу.
- Вон там, в горах, - говорил гость, - я жил в этаком вот сельском
домике - белом, с зелеными ставнями. Климат благодатный, земля
плодородная. Но, сказать вам по правде, господа, - тут гость выпрямился и
оглядел столпившихся кругом, - сказать вам по правде, я предпочел бы для
нашей цели не легкие земли, а такие, как например, в Сицилии. Камень, сушь
или гнилое болото. Чтоб человек мог упражнять свою волю, доказать свое
упорство, пригодность к любой борьбе.
Александр встрепенулся и с особенным интересом посмотрел на гостя.
Слова "упорство и воля" немедленно нашли в нем отклик.
- Э, да вы, Лев, просто-таки отличный пейзажист! - сказал
Тривратский, рассматривая рисунок в альбоме. - Какой прелестный вид!
И альбомчик стал ходить по рукам, пока не попал к Павлу с