"Анна Иосифовна Кальма (Н.Кальма). Заколдованная рубашка (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

череп, а на окне рядом с огрызками французской булки валялся старый сапог.
По всем скамьям и кроватям горой были навалены шинели и шубы гостей.
Александр кое-как протиснулся во вторую комнату. Там танцевали под
разбитое фортепьяно, на котором лихо играл польку знакомый Есипову
студент-филолог. "Танцзал" освещался десятком свечей, воткнутых в медные
шандалы или просто прилепленных куда попало: на подоконник, на книжную
полку, даже на пол.
В этом зале у танцующих не было ни пышных туалетов, ни белых
перчаток, ни лаковых башмаков. Почти все дамы были в черных суконных
платьях, закрытых до самого горла, с длинными рукавами и единственным
украшением в виде белых рукавчиков или воротничков. Александр успел
заметить удивительно красивую блондинку с модной прической. Блондинка
отплясывала польку с длинным и тощим Алпатовым так азартно, что из
прически выбилась широкая золотая прядь и била ее по разгоревшемуся лицу.
- Александр, дружище, приглашай дам! - заорал, увидев его, Алпатов.
Александр кивнул, все еще глядя на его даму, и тут наконец столкнулся
с младшим Дреминым, своим закадычным другом. Павел был на два года старше
Александра, но казался моложе, до того детское и румяное было у него лицо,
с круглыми светлыми глазами удивительной чистоты и открытости. Завидев
Александра, он так и просиял:
- А я уж думал, не придешь. Думал, отец не пустил тебя, увез к своим
комильфотным! Уж я тебя ждал, ждал...
- Паша, я порвал с отцом. Ушел из дома. Окончательно. Навсегда, -
сквозь зубы сказал Александр.
- Ну и отлично! И замечательно! Давно пора! - воскликнул Павел,
обнимая друга и с сочувствием заглядывая ему в лицо. - Останешься,
конечно, у нас? Я сам скажу обо всем Михаилу и остальным, можешь ни о чем
не беспокоиться.
И он потянул из-под руки Александра баульчик, который тот продолжал
прижимать к себе. Видно было, что Павел ужасно рад: друг будет теперь с
ним неразлучно. Александр почувствовал это, и его обдало теплом.
- Коли бы ты знал, какой гость у нас нынче! - торопливо заговорил
Павел, кивая на закрытую дверь третьей комнаты, которая принадлежала
Тривратскому и гордо именовалась "студией". - Вот это сюрприз так сюрприз!
Настоящий новогодний!
- Что за сюрприз? - рассеянно спросил Александр.
Павел хотел объяснить, но в этот миг дверь "студии" приотворилась, из
нее показались крупная голова и широкие плечи старшего Дремина.
- А, это вы тут галдите? - нелюбезно сказал Михаил. - Или входите к
нам, или я дверь запру. А то от этой проклятущей польки в ушах звенит. Ни
черта не слыхать, что люди говорят.
Оба друга поторопились войти в "студию", и Михаил крепко-накрепко
затворил за ними дверь. Венская полька вмиг погасла, будто задунутый
кем-то огонь.
"Студия" в этот вечер была гола и неприглядна. Из нее вынесли все
стулья и этюды Тривратского. Оставались только приставленные к стенам
подрамники да стол, на котором горела лампа под зеленым абажуром.
Александр, едва войдя, тотчас заметил незнакомую пару - очень красивого
юношу, сухощавого и стройного, с живыми блестящими глазами на
смугло-румяном лице южанина, и девушку, тоненькую, стриженую и