"Игорь Калинаускас. Хорошо сидим! Побрехаловки" - читать интересную книгу автора

времени его выхода из тюрьмы прошло два года, но в родные места после
долгого перерыва он попал впервые. Его там уже, можно сказать, похоронили.
А тут он появляется. Мы его приодели - костюм "от Кардена", пальто "от
Кардена", шапка меховая. По местным понятиям - замминистра, не ниже.
Привозит прах матери из самой Литвы. А в тех краях месячная зарплата
колхозника - мешок муки. Мирзабай же деньги из сумки достает. Встречала его
вся деревня. Поминки были. Один из его двоюродных братьев рассказывал, что
ничего не знал о приезде Мирзабая, но вдруг почувствовал, что надо ехать
(он живет в другом городе), и приехал именно в этот день.
Утром поехали на кладбище. Хоронят только мужчины. Там уже все готово
было - они ведь не могилы, а такой домик строят. Вот такое важное дело
сделали. Дом, в котором остановились, находился напротив полузаброшенного
дома Мирзабая. Я смотрел и думал: какой же маленький этот двор, а когда-то
казалось, что он огромен, что другие дома едва видны. Казалось, целый мир
там был. Мы все ходили с одним парнишкой по этой деревне и восхищались:
"Шамбала! Все подстроено! Шамбала!" И действительно, такое впечатление, что
ничто случайно не происходит. Шамбала! Все подстроено!
Я там видел такие вещи, которые нельзя объяснить разумом. Я думаю, что
такие вещи происходят везде, но только вопрос, где ты их видишь, а где -
нет. Там они были видны благодаря присутствию Мирзабая. А без него,
конечно, не увидел бы. Шамбала, одним словом.
И вот односельчане сидят и понимают, что все, что Мирзабай говорил
двенадцать-тринадцать лет назад, - правда, а они над ним смеялись. Смотришь
на людей и видишь: у всей деревни мозги на другую сторону. Класс! Просто
класс! Очень радостно было смотреть, как у этих людей мозги на место
становились. Казалось, не он это приехал и не он двенадцать лет отсидел.
И каким он вернулся! У него квартира трехкомнатная в Ташкенте, он
привез прах матери, он расплачивается за все. Здорово!
Я вспоминаю, когда-то человек двести с лишним наезжали к Мирзабаю, а
реально учились - одиннадцать, и вот как мы об этом узнали. Однажды
Мирзабай достает полотенца и дает их постирать женщине. Она постирала и
вывесила сушить ровно одиннадцать полотенец. А потом мы узнали, что он
сказал, указывая на эти полотенца: "Вот столько человек учатся, а остальные
просто ездят".
Я помню, как один мой друг, тоже учившийся у Мирзабая, прислал
телеграмму такого содержания: "Товарищи туристы! Не затопчите источник!"
Однажды группа таких экзальтированных товарищей приехала к Мирзабаю, чтобы
встретить с ним Новый год. И попала вместе с ним в тюремную камеру. В
Бируни к Мирзабаю все хорошо относились, и милиция тоже: он многим помог,
кого-то вылечил. Вот когда эта группа приехала, он милиционерам и говорит:
"Бездельники приехали. Давай камера сажай. И меня тоже". В тюремной камере
Новый год и встретили. Хотели с Мирзабаем - встретили с Мирзабаем, но в
тюрьме. Ведь милиционеры их действительно закрыли на ключ и ушли встречать
Новый год.
Мирзабай, конечно, беспощадно любит людей, беспощадно. Такого рода
любви я не видел нигде и никогда. Всех. Такие "орлы" приезжали - я не знаю,
какую силу надо иметь! А форма смешная - дурачок, деревенский мужик.
Правда, мы случайно узнали, что он школу с золотой медалью окончил.
На мазаре Султан-Баба, где Мирзабай долгое время работал как мастер,
вокруг этого целые спектакли разыгрывались, как мы потом поняли, учениками