"Ноэль Калеф. Лифт на эшафот (детективный роман)" - читать интересную книгу автора

- Ну, деньги...
- Какие деньги?
Это он нарочно. Ей пришлось напомнить ему, что его выгнали за растрату
из банка, где он работал. Он отреагировал с преувеличенным энтузиазмом.
Очень хорошо, что она напомнила об этом.
- Уже давно я так не смеялся. Ты бы видела предка, он на стенку лез от
бешенства...
- Но он заплатил? - настаивала она.
Фред бросил на нее сочувственный взгляд:
- Бедная моя Тереза! А что же ты хочешь, чтобы он сделал? Чтобы он
позволил мне опозорить его честное имя? Ха! Нет. Успокойся, когда я
что-нибудь задумаю, я знаю, что делаю. Я ничем не рисковал. Как с этой
машиной. Ты не хотела. Ну что, вышло или не вышло? Может, у нас какие-нибудь
неприятности? Скажи, если ты считаешь, что дело не выгорело. Не бойся,
скажи, мы в свободном государстве. Скажи, если ты мне не доверяешь...
- Да нет же, Фред, доверяю, клянусь, что...
Он не дал ей договорить и доказал, как дважды два четыре, что это не
так. Исходя как раз из принципа, что такие люди, как он, всегда опережают
свое время. Следовательно, вполне логично, что они наталкиваются лишь на
непонимание и недоверие. Вот ведь дело с банком он обделал как профессионал.
А почему?
- Я скажу тебе, Тереза. Жизнь как война. Есть плебейские войска -
пехота. И благородные - авиация. Когда выбираешь, хочешь ли копаться в
дерьме или парить в небесах, не дожидайся, пока начнется призыв. Надо
опережать. Вот так-то.
Тереза слушала с открытым ртом. Он наслаждался.
- С другой стороны, можешь ты мне сказать, чем я рисковал? Ничем. Или
же моя информация насчет скачек была правильной, и я выигрывал и возвращал
деньги. Или же нет... что и произошло. Ну и что? Может, я испугался полиции?
Да я ни секунды не сомневался, что сначала они придут побеседовать с
предком. Как в воду глядел. Он выложил монету. В сущности, вдвойне
положительный поступок, потому что всякий раз, когда удается напакостить
буржуа, - это святое дело. Да разве я просился работать в банке? Этого хотел
папа. Вот пусть и расхлебывает. Мне эти банки... Прежде всего, мое
призвание - тебе это известно - или литература, или кино. Нобелевская премия
или Голливуд. Я прирожденный продюсер. Пусть мне только дадут пятнадцать
миллионов, и ты увидишь. Подумай! Пятнадцать миллионов! Когда я сказал об
этом папе, его чуть удар не хватил. Он-то, кажется, начинал с четырьмя су.
Ну, это известно, в мещанских семьях никогда не понимают артистические
натуры.
В темноте он чувствовал устремленный на него взгляд Терезы. Этот взгляд
был для него как бальзам, почти примирял его с человечеством. Он даже
умилился, вспоминая:
- Но как же отец ругался!
- Главное, что он заплатил.
- Насчет этого ты могла не волноваться. Нет, ты представляешь? Он
назвал меня недостойным сыном! Тогда я ему выдал, сказал, что это он
недостойный. Ну что я у него просил? Пятнадцать миллионов. Это минимум того,
что мне надо для моего первого фильма. Потом уж мне никто не понадобится.
Он осторожно вел машину, в его глазах появилось мечтательное выражение.