"Сергей Каледин. Записки гробокопателя" - читать интересную книгу автора

- Любить-то люблю, но маловато мне его, на повесть не хватает.
- Маловато... А ты его в Израиль запусти и погляди, что из этого
выйдет.
Поразмыслив над маминым предложением, я вдруг вспомнил, что давно
собирался развенчать вздорную идею о русском якобы врожденном антисемитизме,
и тут мне мой дачный сосед Владимир Иванович Меркулов (Петр Иванович Васин в
повести) очень оказывается кстати. Как многие из нас, бытовой антисемит,
незакоренелый, неидеалогизированный, он, попав в Израиль, обнаружил, что
никаких таких враждебных верований нет, а есть люди, есть ощущение
человечества как общего тела. Все встало в его голове на свои места. Но, к
сожалению... Что "к сожалению" - о том в повести.
Ну, перетеплился малость, что поделаешь. А с другой стороны, если как
Мерцалова велела - в шортах да в майке, - уж лучше совсем без порток, чтобы
прямиком в дурдом.
Так рассуждал Петр Иванович Васин, спускаясь по трапу на летное поле
аэродрома Бен-Гурион. Первое, что он увидел за пределами аэродрома: пальмы
натуральные, будто в Сочах. И жару увидел - марево над бетоном колыхалось,
как прозрачный желей.
Одет Петр Иванович был по-солидному: черный костюм, джемпер, сорочка -
с галстуком, разумеется. На голове шляпа. В одной руке плащ, в другой -
портфель (пожрать на первое время, мыло, то-се...).
На транспортерной карусели уже крутились оба его чемодана. Один
деревянный, сработанный специально под плотницкий инструмент; второй
обычный, фибровый - там инструмент электрический: лобзик, рубанок, точило...
Мартин, дурак, все смеялся, зачем ты с собой такую тяжесть прешь, там
все дадут. Дадут, куда кладут! Кто ж это, интересное дело, свой инструмент
чужому человеку даст? Пришлось Мартина маленько осадить: ты в своей яме
сидишь и сиди, палочкой дирижерской маши, я тебя не учу. А в мое дело не
суйся.
Петр Иванович подхватил чемоданы.
На специальных столах шмонали багаж. Не у всех, на выборку. К Петру
Ивановичу подошла девушка, блондиночка рыжеватенькая. На левой грудке у нее
табличка на прищепке, написано не русскими буквами, но и не местными
крючками, а, может, по-немецки. Петр Иванович все-таки разобрал имя - Сара.
- Это ваш багаж? - по-русски, но как-то чудно спросила девушка.
- Мой, - кивнул Петр Иванович.
- Вы уже посещали Израиль?
- Первый раз, Сарочка, - улыбнулся Петр Иванович, но, видать, рановато.
- С какой целью вы предприняли свой путь?
- У меня родственница есть непосредственно, сватья мне, Ирина
Васильевна Мерцалова. По всему миру поет. Ей тут у вас один еврей, муж
бывший, дом подарил. Она просила меня его взглянуть. Я сам-то строитель.
- Вы читали Тору?
- Тору?.. - опешил Петр Иванович. - Это Евангелие, что ли? Читал.
- Вы посещаете синагогу?
- Зачем она мне надо? В церковь хожу иной раз... Может, вы не поняли...
Я ж не в евреи приехал записываться. Я в гости. Русский я. В командировку
как бы...
- Откройте ваш багаж.
Петр Иванович заволок оба чемодана на операционный стол и отомкнул