"Сергей Каледин. Поп и работник (Сцены приходского быта)" - читать интересную книгу автора

сторону, процедила:
- Здравствуй.
Бабкин кивнул и, используя кивок, внимательно оглядел Ариадну
Евгеньевну: нет, не беременна. Да вроде и не по возрасту. Хотя Софья
Андреевна Толстая чуть ли не в семьдесят лет рожала? Бабкин вспомнил
почему-то, как недавно по "Голосу Америки" папа римский запретил верующим
пользоваться противозачаточными средствами.
Катерины Ивановны на месте не было. Бабкин вошел в собор. Храм был
пустой. В дальнем углу строгий молодой священник отпевал дешевый гроб. На
правом клиросе репетировали женские голоса. Один голос был знакомый. Бабкин
остановился у колонны, заслушался. Потом голос оборвался, и с клироса по
ступенькам легко спустилась высокая, чуть прыщавая девушка в платочке и
дымчатых очках, опустив глаза, бесшумно прошла мимо Бабкина. Бабкин узнал:
на нее орала матушка в трапезной, когда Толян привел его устраиваться
истопником.
- Л-лена! - негромко крикнул ей вслед Бабкин.
Девушка остановилась.
- Вы теперь здесь р-работаете?.. Я Бабкин, истопник в Алешкине.
- Здравствуйте, - девушка улыбнулась, смиренно прижав руки к груди.
- А мы за свечами приехали.
- Как Вера Ивановна себя чувствует? Бабкин пожал плечами:
- Не знаю.
- Она ведь не скажет. В прошлом году молчала, молчала, чуть не умерла.
Как осень, у нее астма начинается. Ей нельзя топить котлы, угольной пылью
дышать. Не позволяйте ей, пожалуйста. Кофе пусть не бережет, я ей еще...
пришлю, ей полезно.
- Вы больше совсем не приедете? - вдруг выкрикнул Бабкин, и даже без
заикания. - Совсем?
- Совсем, - ответила Лена тихо, но твердо. - Не приеду.
Она постояла молча: может быть, Бабкин захочет еще что-нибудь сказать,
-- но сказать Бабкину было нечего.
- Простите, - опустив голову, сказала девушка, - мне надо идти. - И
боком, чтобы не повернуться к Бабкину спиной, скрылась за колонной.
Катерина Ивановна ждала его возле мотоцикла.
- Отвез картошечку? Ну молодец. Им бы еще свеколки подвезти, морковки,
а то, бедные, совсем с голодухи пухнут! Давай грузиться.
Пока грузчики носили в люльку мотоцикла шестигранные упаковки свечей,
Катерина Ивановна справилась у мордатой кладовщицы, когда будет ладан --
натуральный. Та лениво ответила, что розовый ладан не поступал, есть только
зеленый - химический.
- Все, мамаш, - сказал грузчик, - десять пачек. Ладан будешь брать?
Катерина Ивановна поморщилась.
- Ну давай два кило... Не ладан, я не знаю, прям как шампунь. Ничего
божественного. А по сорок рублей.
Грузчик положил в люльку зеленовато-желтый обломок, похожий на мыло.
- Два кило.
- Восемьдесят рублей? - не поверил Бабкин.
- А то! - ухмыльнулась Катерина Ивановна. - И свечи - упаковка по
сорок рублей, и уголь для кадила - таблетка пятачок.
Сзади гуднул грузовик с ленинградским номером.