"Сергей Каледин. Поп и работник (Сцены приходского быта)" - читать интересную книгу автора

Вера Ивановна ткнулась лицом батюшке в руку - за благословением - и
ушла возжигать свечи.
Дима-регент, уставший от невнимания к себе, перехватил священника:
- Папа-то римский что отчудил, батюшка? Собрал в Ватикане на
экуменическое богослужение всех кого ни попадя: и евреев, и католиков, муллу
пригнал, шаманов разных, буддистов, ламаистов... И давай служить кто во что
горазд..,
- Диссидент, - подытожил отец Валерий кратко, чтобы не упустить
Толяна. - Анатолий, ты мне "Беларусь" с ковшом не достанешь на пару дней
фундамент рыть?
- Нет вопросов! Три двадцать в кассу, чеки мне!
Над папертью 'горела мощная ртутная лампа. По-прежнему хлопал на ветру
пододеяльник и две рубашки протягивали руки к земле. В полумраке за оградой
тихо выл привязанный Бука.
- Тут топить-то: подкинул угольку и сиди кури. Курить, правда, в
церкве нельзя, не любят. Сто рублей и харч бесплатный. В пост только плохо,
жрут как потерпевшие. Ты кобеля в котельной запри, орать будет - не слышно.
- Он п-правда лечит?
- Заикание? Он рак даже лечит. Сегодня вот жалко Лешки Ветровского
нет... Кандидат наук в Москве. У него мать раком болела. Батя за нее взялся.
- В-вылечил?
- А то! Когда вскрыли - рака не нашли.
- Зачем вскрыли?
- Как зачем? Померла со временем. Лешка теперь в Бога верит, я тебе
дам! С женой даже развелся. В Загорск на заочного попа поступил. Мать есть
мать, святое дело! Так что ты не сомневайся - он тебе заикание зараз
выправит. Болтать будешь, как я, что слюна на язык принесет. Девки давать
станут. Жена полюбит. Оформляйся, пока место не занято. В понедельник ехай
на завод в Москву, расчет бери...
- Могут не отпустить, - солидно предположил Бабкин.
- Отпу-устят, кому ты, на хер, нужен!

3
Бабкину снилась женщина, Валда Граудиня, медсестра из рижского дурдома,
где Бабкин этим летом безуспешно лечился от заикания, обнимала его своими
полными плавными руками и называла осень "бабское лето"...
- Во-овкя!.. Вовкя!..
Бабкин, не открытая глаз, привычно потянулся к полке, где за
магнитофоном возле будильника лежали спрятанные от дочери очки. Рука его
наткнулась на шершавую стену. Другой рукой Бабкин по-слепому стал нашаривать
деревянный заборчик детской кроватки, чтобы проверить, сухая ли Танька, но
вместо дочери рука его нащупала пустоту.
Бабкин открыл глаза: с обитого фанерой потолка свисала голая лампочка.
За лампочкой в углу под иконой мерцала лампадка. Бабкин вспомнил, что он
церковный истопник.
В комнату всунулась Вера Ивановна.
- Спишь? Все царство небесное проспишь! Одеись. В алтаре всю ночь
огонь горел. Тебя будить не стала, храм сама подтопила, глянь в окно: в
алтаре огонек шевелится. Как не спалилось-то?.. Потекло бы на престол, на
покрывало, в алтаре пол деревянный.