"Виталий Калашников. Стихи, которые очень нравятся Бакшутову, Давыдову и Маше " - читать интересную книгу автора

Так и живет круговая порука,
Да ведь иначе не вытянуть репку -
Сын за отца, как и правнук - за внука.
И не дай бог здесь какого зазора -
Сразу урок получаешь жестокий.
Где мне укрыться теперь от позора? -
Мэтр Холуев разбирал мои строки
Что же, спиваясь, бродить по знакомым?
Гнить в Танаисе, куда мы сбежали?
Сколько же можно ссылать себя в Томы?
В Томы, и в Иры, и в Оли, и в Гали?
Что ж - эмигрировать в древние страны?
Прячась за ветхие латы латыни,
Словно Назон, лебезить пред тираном
Или усердно служить, словно Плиний?
Иль, удалившись от дел, как Саллюстий,
В грязном белье Катилины копаться?
Да лучше мне удавиться на люстре,
Лучше листа никогда не касаться!
Речь отпихнуть на потраву шакалам,
Ретироваться привычных затрещин!
Я понимаю, что вас было мало,
Нас еще меньше.
Эти любители делать хинкали
Нас ни о чем уже даже не спросят;
Если в щепоть ваши губы сжимали -
Нам не дадут уже рта открыть вовсе.
Где тот учитель, что не для попойки,
А чтоб однажды сказал без сомнений:
"Леня не мог получить у Вас двойки,
Ну-ка, посмотрим его сочиненье".
Где тот редактор, который, расслабясь,
Мог бы вздохнуть ни к селу, ни к сюжету:
"А у меня нынче, девочки, радость -
Я редактирую книгу поэта".
Вам (а поэтов в пределах Ростова
Встретить других мне удастся едва ли)
Было доверено русское слово,
Было, и вы его не отстояли.
Дело ж не в репке, а в долгой цепочке
Тянущих эту державную репку.
Вас выбивают поодиночке,
Словно у нас из-под ног табуретку.

1985

ВОСПОМИНАНИЯ О СТАРШЕМ БРАТЕ

Он спал тяжело и проснулся лишь перед обедом,
И горло потрогал, когда стал пиджак надевать,