"Н. Калановская. Эссе об Америке" - читать интересную книгу автора

гиб бы не от аварии, а от разрыва сердца. Первые два месяца после приез-
да, в период адаптации, велика возможность попасть под машину - потому
что кто же будет уступать дорогу пешеходам. Светофоры устроены более ме-
нее однозначно для машин, но не для перехода улицы. Так что переход осу-
ществляется по принципу капли - люди на одной стороне копятся, копятся,
а потом капля отрывается, и тут уже машины останавливаются - переход. А
"на четыре стопа" здесь просто никто никогда бы не разъехался. (Примеча-
ние: по знаку "Стоп" в США автомобиль должен совершить полную остановку,
пропустить пешеходов и транспортные средства, движущиеся по перекрестку.
То есть, когда "стопы" со всех сторон, движение происходит строго по
очереди. Не говоря уже о том, что пешеходов всегда и везде пропускают, а
скоростные дороги в основном строят так, чтобы туда пешеходы в принципе
не могли попасть. Так что проблема перевода старушек через дорогу прак-
тически не стоит, тем более что старушки, как и большинство населения,
пешком не ходят.)
Прихожу в прачечную (к сожалению, ландроматы, то есть автоматические
прачечные, которые в США есть на каждом углу и в каждом жилом комплексе,
здесь уже забыли и еще не изобрели заново, и в ближайшее время не изоб-
ретут принципиально - кто же будет следить за вещами? - хорошо, хоть
прачечные кое-где остались, там, где их окончательно не съели магазины).
Спрашиваю, через сколько времени будет готово. Тетушка-приемщица с гор-
достью говорит: "У нас сейчас стали все очень быстро делать. Так что че-
рез десять дней наверняка, а может и через неделю". Я так засмеялась,
что она, по-моему, обиделась.
Иду в конце зимы по проспекту Мира, вдруг вижу - в телефонной будке
девушка раздевается. То есть стоит уже без пальто и снимает вязаную коф-
ту. Неужто, думаю, в Москве теперь стриптиз бесплатно? Смотрю внима-
тельнее - около будки стоит парень, а в руках у него вешалки с одеждой.
То есть он на улице торгует, а это у него - примерочная.
Прихожу в Третьяковскую галерею. У входа - воротца, как в аэропорту,
два милиционера в бронежилетах монотонными голосами повторяют: "Ножи и
газовые баллончики сдавайте, ножи и газовые баллончики сдавайте...".
О, помнит ли кто-нибудь, проживший хотя бы пару лет в Штатах, как
выглядит весна в Москве! Сначала все как всегда - та же снежная слякоть
*) (здесь и далее знаком "*)" отмечены места, которые могут вызвать зат-
руднение в понимании у бывших соотечественников и потребовать углублен-
ной работы воображения) под ногами, те же грязные следы *) в метро и ма-
газинах - но небо становится синим, деревья - голыми и трогательными, а
по утрам птицы поют громче, чем каркают вороны и матерятся водители *).
Потом теплеет, холодает, опять теплеет, вдруг валит снег - и вот она,
полная и окончательная весна. Острее чувствуются запахи населения *),
машины поднимают фонтаны брызг *), в которых играет радуга, у девушек
растут ноги, на эскалаторах целуются, Москва становится более пестрой и
западной (последнее - в диапазоне от 15 до 155 см над уровнем почвы,
поскольку штиблеты и физиономия все еще выдают). И когда ты, в забрыз-
ганных брюках и совсем еще недавно белых кроссовках прыгаешь через лужу
на узкую полоску земли *) ( надеясь, что это - не оптическая иллюзия),
понимаешь - жизнь снова начинается.
В Елисеевском магазине, где наконец-то снова можно купить многое и, к
сожалению, снова надо стоять в очередях и выбивать чеки, на кассе висит