"Франц Кафка. Нора" - читать интересную книгу автора

зубами в мою ляжку. И угрожают мне не только внешние враги. Есть они я в
недрах земли. Я их еще никогда не видел, но о них повествуют легенды, и я
твердо в них верю. Это существа, живущие внутри земли; но дать их описание
не могут даже легенды. Сами жертвы едва могли разглядеть их; только они
приблизятся и ты услышишь, как скребутся крепкие когти прямо под тобой в
земле, которая является их стихией, и ты уже погиб. Тут уж не спасет то, что
ты в своем доме, ведь ты ско-рее в их доме. От них не спасет и другой выход,
хотя он, вероятно, вообще не спасет, а погубит меня, но все-таки в нем моя
надежда и без него я не смог бы жить. Кроме этого широкого хода меня
связывают с внешним миром еще очень узкие, довольно безопасные ходы, по
которым поступает ко мне свежий воздух для дыхания. Их проло-жили полевые
мыши. Я умело связал ходы с моим жильем. Они мне также дают возможность
издали почуять врага и таким образом служат защитой. Через них ко мне
попа-дают всякие мелкие твари, которых я пожираю, так что я могу для
скромного поддержания жизни заниматься охо-той тут же, не покидая своего
жилья; это, конечно, очень ценно.
Но самое лучшее в моем доме - тишина. Правда, она обманчива. Она может
быть однажды внезапно нарушена, и тогда всему конец. Но пока она еще здесь.
Я часами крадусь по моим ходам и не слышу ни звука, только иног-да прошуршит
мелкий зверек, который сейчас же и за-тихнет между моими челюстями, или
донесется шелест осыпающейся земли, напоминающий мне о необходимости
произвести где-то ремонт, но помимо этого - тихо. Веет лесным воздухом, в
доме одновременно и тепло и прохладно. Иногда я ложусь на землю и
перекатываюсь с боку на бок от удовольствия. Приближается старость, и
хоро-шо иметь такой вот дом, знать, что у тебя есть крыша над головой, когда
наступит осень. Через каждые сто мет-ров я расширил ходы и утрамбовал
маленькие площадки; там я могу удобно свернуться калачиком, сам себя согреть
и отдохнуть. Там я сплю сладко и мирно, потребности мои уже утихли, и цель
- иметь свой дом - достигнута. Я не знаю, осталась ли у меня эта привычка
от древних времен или опасности даже в этом убежище настолько ве-лики, что
они будят меня: через определенные промежутки времени я испуганно
вздрагиваю, очнувшись от глубокого сна, и прислушиваюсь, прислушиваюсь к
тишине - она царит здесь днем и ночью, она все та же, потом, успокоен-ный,
улыбаюсь и, расслабив напряженные мышцы, отдаюсь еще более глубокому сну.
Бедные, лишенные крова странники на шоссе, в лесах, в лучшем случае
укрывшиеся в куче листьев или среди товарищей, беззащитные перед всеми
угрозами неба и земли! Я лежу здесь, на защищен-ной отовсюду площадке-
больше пятидесяти таких мест есть в моем жилище,- и, выбирая по своей
прихоти часы, я то погружаюсь в дремоту, то в глубокий сон.
Не совсем посередине жилья, в строго обдуманном месте на случай крайней
опасности - не обязательно пре-следования, но осады- находится главная
площадка. Если все остальное создано скорее напряженной деятель-ностью ума,
чем тела, эта укрепленная площадка - плод тяжелейшей работы моего тела,
притом всех его частей. Сколько раз, охваченный отчаянной физической
усталостью, хотел я все бросить, валился на спину и, прокли-ная свое жилье,
тащился наружу и оставлял жилье откры-тым. Я мог это сделать, ибо не намерен
был возвращаться в него; но несколько часов или дней спустя я раскаивался,
все же возвращался, чуть ли не пел хвалебную песнь нетронутости моего
убежища и с искренней радостью снова брался за работу. Эту работу на главной
площадке еще осложняла ее бесцельность (то есть она не приносила поль-зы,