"Эва Качиркова. Предсказание прошлого " - читать интересную книгу автора

Йозеф ударил себя по лбу.
- Вот черт! Я же хотел с ним поговорить. Совсем забыл. Района, ты его
там на улице не видишь?
Района, открывавшая окна и демонстративно морщившая нос от клубов
табачного дыма, ответила:
- Хватились! Он первым ушел.
- Вот досада! - недовольно буркнул Йозеф.
- А в чем дело? Он вроде не слишком рвался пообщаться с тобой, - сказал
я и полюбопытствовал: - Кто это?
- Пан инженер Дрозд, - ответила за Йозефа Рамона, проводив его
исчезающую в дверях спину откровенно насмешливым взглядом.

* * *

Едва минул полдень, но темнело так быстро, словно надвигалось солнечное
затмение. Над Прагой скапливались тяжелые черные тучи. Время от времени, как
сигнал готового разверзнуться ада, между ними загорались всполохи
серо-желтого света. Я гнал машину, будто спасался бегством от всего этого.
На севере передо мной небо было еще чистым, но уже в Кбели, в страхе перед
надвигающимся дождем, матери, увешанные продовольственными сумками,
подгоняли детей, а продавщицы спешно убирали таблички "Сегодня в продаже".
Я ехал, не оглядываясь. Молния, которая где-то за спиной вспорола небо,
на миг превратила зеркальце заднего обзора в маленький рефлектор. Старушка,
стоявшая перед домиком и со страхом глядевшая в сторону Праги,
перекрестилась. Поднялся ветер, раскачал кроны деревьев, в диком вихре
закружил пыль на дороге. Бабка закрыла глаза, словно не желая видеть гибель
Содома и Гоморры на Влтаве. Учитывая, что господь бог всеведущ, я бы его за
это не осудил. С другой стороны, разбазаривать столько энергии, чтобы
покарать одну хитрую и лживую грешницу, - мне это казалось непростительным
расточительством.
Памятуя о вчерашнем, я прибавил газу лишь перед табличкой "Конец
населенного пункта". Уже через минуту мой спидометр показывал девяносто
километров. Лично у меня не было причин опасаться гнева небес. Вчерашней
ночью я устоял перед искушением, которое мог выдержать только
канонизированный святой. Удовлетворения от этого я не чувствовал. Святые не
принадлежат к любимым героям семидесятых годов двадцатого столетия.
Сказать по правде, я чувствовал себя дурак дураком. Если вдруг поручик
Павровский вздумает спросить меня, зачем я в рабочее время отлучился с пани
Дроздовой в этот укромный лесной уголок, расположенный в такой удобной
близости от Праги и в то же время так искусно укрытый, что я ему скажу?
Отвергну пикантное предположение, о котором она без всякого стыда намекнула
поручику, и буду дважды дурак: перед пани Дроздовой и перед поручиком,
который мне не поверит.
Ну, допустим, я эту версию подтвержу. Тогда не мешало бы убедиться, что
Ганичка правдива хотя бы в том, что касается ее действий, начиная с ухода и
кончая возвращением на виллу. Коли уж во всем остальном она фальшива, как
улыбка телевизионной дикторши. А жаль. Хотя я и не строил иллюзий насчет
того, что идеалом этой красавицы с большими претензиями может оказаться
сорокалетний полуинвалид, да еще без денег и общественного положения.
Первые капли дождя упали сразу же за перекрестком, где я свернул с