"Эва Качиркова. Предсказание прошлого " - читать интересную книгу автора

В четыре часа дня стройка была пустынна, как кладбище в полночь.
Гигантская площадка размером в шесть гектаров, пыльная, разрытая
бульдозерами, с похожими на драконьи шеи подъемными кранами и арматурой
возводящегося объекта, выглядела под солнцем как руины космической станции
на Венере, спешно покинутой людьми. На выложенной панельными плитами дороге,
покрытой слоем засохшей и растрескавшейся грязи, стоял экскаватор фирмы
"Брайт". Чертыхнувшись, я съехал с дороги. Правые колеса забуксовали в
загустевшем, как бетон, болоте, машина накренилась, я переключил скорость, и
моя "шкода", издавая жуткие звуки, вернулась обратно на дорогу. Я уже не в
состоянии был потеть, а не то меня бы непременно прошиб пот.
Справа на косогоре, поросшем поседевшими от пыли кустами, стоял зеленый
домик - жалкие остатки некогда процветающего садоводства. В домике было
всего две комнаты. В одной эпизодически появляющийся на стройке экспедитор
устроил нечто вроде конторы. Во второй - из милости начальника стройки -
поселился неудачник, потерпевший крах на всех жизненных фронтах. Я
припарковал машину на свободном пятачке, образующем островок среди
котлованов, и по узкой тропочке направился к домику.

В помещении, вся обстановка которого состояла из металлической кровати,
старого конторского стола, единственного стула и шкафа цвета гнилого яблока,
почти нечем было дышать. Я распахнул окошко. Оно было низко над землей, и на
день приходилось его закрывать, чтобы какой-нибудь изнуренный работой
труженик не впал в соблазн залезть сюда подремать.
Я сбросил туфли, затвердевшие после вынужденного купания, снял пахнущие
болотом носки, пропотевшую рубаху и растянулся на постели. У домика был свой
собственный аромат, вызывающий приятные воспоминания о деревянных кабинах в
купальнях. Мало-помалу я вернулся в свой спокойный, простенький мир, который
с таким трудом создал за последние несколько недель.
Минут через двадцать отпустила боль во все еще незажившей спине. Врач
был прав, предостерегая меня от езды в машине. Но провести остаток жизни
инвалидом я не собирался. Еще минута - и во мне проснулся хороший здоровый
голод.
Поднявшись, я открыл ящик письменного стола, служивший мне кладовкой.
Вынул оттуда несколько раскрошившихся сухарей. Желудок громко заявлял о
себе. Заглушив его призывы вздохом, я взял полотенце и отправился смыть
дорожную пыль и следы уголовного преступления, которое не имело ко мне
никакого отношения.
Вагончик стоял в конце тропинки, петлявшей между запущенными грядками и
разбитыми парниками. Тут я вспомнил, что в одном из этих парников собирался
выращивать салат. Остатки сухарей я высыпал в траву для дикого кролика,
который иногда шуршал тут по ночам. Ясное дело, этот кролик будет пастись в
моем салате! На доносившуюся сюда едва уловимую музыку я обратил внимание,
когда понял, что она льется из открытого окна вагончика.
Я приоткрыл дверь с табличкой "Инженер Йозеф Каминек - главный прораб
строительства", и оглушительный голос едва не вырвал из моих пальцев дверную
ручку.
"Эй-эй, беби, я уже все знаю! - громко стенал Карел Готт, будто ему
наступили на мозоль. - Я с собой не совладаю".
- Привет, - сказал я, подходя к столу, и, нажав на клавишу кассетного