"Алоиз Качановский. Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек [D]" - читать интересную книгу автораговорил. Но если ты найдешь переводчика, швед сможет подтвердить это.
- Ты приехала сюда на такси? А не заметила перед домом машину Франка? - Нет, не заметила. - А когда ты выходила уже после смерти черной, был какой-нибудь автомобиль перед домом? - Наверняка не был. Шел дождь, я искала такси и, определенно, заметила бы автомобиль, стоящий рядом с домом. Не было никакого автомобиля. - Конечно, тип сделал свое и уехал, - говорю я, - уехал как раз в то время, когда ты укладывала труп черной на диван. Одного только я не понимаю: когда я застал тебя утром у себя в квартире, ты преспокойно валялась на этом самом диване и "расслаблялась". Действительно, прекрасное место для расслабления! Как раз там, где за пару часов до этого лежал труп, который вдобавок ко всему ты сама уложила. Должен признать, у тебя крепкие нервы. - Я хотела прикрыть пятно, - объясняет Майка, - пришла разузнать, как ты вывернулся с трупом, ну и поискать свою помаду. Помаду не нашла, трупа уже не было, но на диване осталось пятно. Когда я услышала, что ты открываешь дверь, я быстро легла на диван, чтобы заслонить пятно, а когда поднималась, накрыла его подушкой. - Но ведь ты должна была предполагать, что я уже видел это пятно. Да что там пятно, труп! - Но его мог вынести и кто-нибудь другой. Ты вообще мог не подозревать о трупе. - Ладно, хватит о том, что ты думала, - говорю я, - проблема не в этом. Собственно проблем целых три. Кто и каким чудом вместо меня разговаривал Каким образом он застрелил чёрную, когда она осталась одна в квартире? - Ну и как погиб Нусьо? - говорит Франк. - Знаю, как погиб Нусьо, - отвечаю я. - Мы не сможем это проверить, но я знаю это так точно, как будто сам присутствовал при этом. Это очень странная история, но она уже расшифрована. Я раскусил ее во время рассказа Майки. Все смотрят на меня с любопытством. Я закуриваю сигарету и начинаю исповедь. - Наверное, вы заметили, что в последнее время я много пил... - Заметили, - охотно подтверждает Майка, - Не мешай, - говорю я. - Пил до такой степени, что почти допился до белой горячки с галлюцинациями. Не буду вам описывать это подробно, все равно вы ничего не поймете. Никто не способен понять кошмар этой болезни, пока не заболеет ею сам. Опольский болел белой горячкой. Я, к счастью, не болел. - Так болел или не болел? - спрашивает Франк. - Я думал, что у меня уже началась белая горячка. Время от времени я видел мерзкое фиолетовое чудовище, - настоящее исчадие ада. Это производило на меня такое впечатление, что я пил еще больше, и тогда чудовище появлялось снова. Я был близок к самоубийству, это продолжалось два месяца. Сегодня я узнал, что совершенно здоров. Чудовище не было галлюцинацией, оно было обычным котом. И сегодня я самый счастливый человек в мире. Может быть, меня обвинят в двух убийствах, возможно, я закончу жизнь в тюрьме. Но, во всяком случае, мне уже не грозят никакие чудовища - ни фиолетовые, ни какого-нибудь другого цвета. Я как новорожденный, понимаете? Не прикоснусь |
|
|