"Алоиз Качановский. Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек [D]" - читать интересную книгу авторапомады и спрятала их в свою сумку. Ей было стыдно, что она понапрасну
обвинила девушку, и она не решалась признаться в своей ошибке. Так думал и я, но только до определенного времени. Дело обстояло намного серьезней. Останавливаюсь, так как неожиданно припоминаю кое-что. - У меня появились и другие доказательства того, что это не Пумс похитила у Майки помаду. Пумс пришла утром в канцелярию уже с накрашенными губами. А Майка еще вчера вечером не имела своей темной помады. Я лично раскрашивал ночью соседку, которая пришла к Майке в папильотках. В ванной была раскрытая помада. Светлая. Ванда может подтвердить это, так как счищала сегодня следы этой помады с воротника рубашки Франка. Я за всю жизнь не узнал так много о помадах, как за одно сегодняшнее утро. Что же, нужно уметь разбираться во всем! Позднее выяснилось, что Пумс похитила помаду в универмаге. Она вовсе не крала помаду у Майки, Майка потеряла свою помаду сама. Майка поднимает голову и хочет что-то сказать. - Сейчас я предоставлю слово тебе, - говорю я, - дай мне закончить. - Когда она ее потеряла? Разумеется, еще вчера, поскольку ночью у нее помады уже не было. Где она потеряла? В этом-то и вся загвоздка. Майка думала, что потеряла помаду здесь, в канцелярии. Поэтому, едва заметив на полу помаду, похожую на ее собственную, она ее быстренько припрятала. Я думаю, что Майка для того и пришла сюда с утра пораньше, чтобы поискать помаду. Не хотела, чтобы ее нашел кто-нибудь другой. Потому, что потерянная помада была свидетельством того, что Майка находилась здесь вчера. А этот факт она тщательно пыталась скрыть. - Погоди-ка, - говорит Ванда, - ведь ты сам сказал, что эта помада не - Потому что Майка потеряла свою помаду отнюдь не здесь. Но думала, что здесь. В противном случае она не бросилась бы на помаду, как коршун на рыбу. - Коршуны не едят рыб, - уточняет Гильдегарда. - Ну, как коршун на то, что он ест, все равно что, - не сдаюсь я. - Достаточно того, что она схватила помаду с полу, предполагая, что это именно та, потерянная. А потом не призналась в своей ошибке, так как не хотела посвящать меня в историю этой потери. Не хотела, чтобы я узнал, что она была здесь вчера вечером. - Ты была здесь? - спрашивает Майку Ванда. Майка не отвечает. - Была и убила черную, а может быть, и Нусьо, - отвечаю за Майку я. - А до этого была у Франка. Я нашел ее помаду за подшивкой "Кинообозрения" в вашем кабинете. Майка стала свидетельницей телефонного разговора, во время которого Франк выдал себя за меня. Разговора с черной. Франку даже не пришлось повторять Майке суть, его телефон устроен так здорово, что разговор можно слушать даже с другого конца комнаты. Они оба поняли, что им грозит. Если бы вокруг "Черной лестницы" вспыхнул скандал, Майку это тоже скомпрометировало бы. Она оставила Франка дома, приехала сюда и расправилась с черной. Ясно? - Она убила себя сама, - говорит Майка. - Откуда ты знаешь, что она убила себя сама? - спрашиваю я. - Я присутствовала при этом, - говорит Майка. - И все было совсем не так, как это описал ты. |
|
|