"Алоиз Качановский. Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек [D]" - читать интересную книгу автораих в нем.
- Вы шутите, - неуверенно возражает мне Пумс. - Густав самый настоящий преступник, он свершил целый ряд чудовищных повестушек, не говоря уже о сотнях идиотизмов, которые выпускает в свет под маркой "Синей библиотеки". - Чем занимается этот господин? - спрашивает Пумс. - Он является директором Издательства детективной литературы. Выпускает также журнал "Детектив" и серию криминальных повестей, знакомую тебе "Синюю библиотеку". Многие из этих повестей он породил сам, причем я лично принимал в этих родах самое деятельное участие. Я юридический советник Издательства. - Вы что, придумываете для них темы? - Нет, в основном, я исправляю фактические нелепицы, которыми их продукция так богата. Конечно, я могу заметить, может быть, одну несуразицу из сотни. Ты догадываешься, наверно, что никто не в состоянии прочесть весь тот вздор, который Издательство направляет в печать. - Я хотела бы помочь вам, - сочувствует мне Пумс, - но не очень ориентируюсь в этом жанре. Мне больше нравятся книжки о любви. - Да ладно, я и не ожидал от тебя никакой профессиональной помощи. Но, по крайней мере, ты могла бы не говорить по телефону: "Это бюро адвоката Эдварда Риффа". Откуда это пришло тебе в голову? - Но ведь это ваша фамилия? - Рифф, но не Эдвард. Эдвард Рифф умер. Он был моим отцом и выдающимся адвокатом, но скончался уже шесть лет назад. - А как зовут вас? - От какого имени это происходит? - Я предпочел бы не говорить на эту тему. Мои родители отличались незаурядной фантазией при выборе имени для меня. К счастью, второе имя у меня обычное - так что я подписываюсь, как правило, Одекер М.Рифф. Выучи, пожалуйста, это наизусть, а я выйду минут на пятнадцать. Спускаюсь в бар, усаживаюсь за столиком у окна, киваю кельнерше. - Вы были правы, - говорю я ей. - Этот Антони Пилц действительно уголовник. По кличке Щербатый Нусьо. Полиция разыскивает его. - А когда его найдут, получу ли я обратно свои деньги? - спрашивает кельнерша. - Сомневаюсь. Думаю, что Нусьо потратил их на фальшивые документы, он ведь укрывался, а фальшивые документы стоят недешево. - Прохвост, - говорит кельнерша. - О мертвых - либо ничего, либо хорошо, - изрекаю я на латыни, заранее уверенный в том, что кельнерша не сумеет оценить всю глубину моей мысли. - А вы ничего не припомнили о даме в чёрном? - спрашиваю я снова. - Припоминаю одну такую, она сначала звонила, а потом заказала себе салат, но не знаю, та ли это, которая вас интересует, - роняет кельнерша. Вынимаю из кармана черный шелковый шарфик в белую клетку, который я снял с шеи покойницы на балконе у седовласой соседки, так как боялся, что при транспортировке трупа на соседний балкон, шарфик соскользнет на улицу. При виде шарфика лицо кельнерши проясняется. - Да, это та самая, - подтверждает она. - Помню этот шарфик, он был у нее на шее. Очень бросается в глаза, точно? |
|
|