"Алоиз Качановский. Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек [D]" - читать интересную книгу автора

поверхности и худо-бедно функционировать. Глотаю обжигающий кофе. Дую на
него. Допиваю. Определенно помогает. Закуриваю. Наливаю еще одну чашечку
кофе. Я в форме. Голова еще хрупкая, но боль прошла. Может быть, и с ТЕМ
удастся управиться? В конце концов - мало ли что померещится!
Возвращаюсь в комнату, поднимаю с пола часы. Ходят. Десять минут десятого.
Передо мной новый прекрасный день.
За окном солнце. Утро ранней осени. Смутно припоминаю, что ночью хлестал
проливной дождь. Перед моими глазами снова возникает мерцающее стекло
автомобиля, залитое струями воды, потоки дождя, пронзенные двумя лучами
света, и в этих лучах, на мокрой улице...
Стоп, отключаюсь. Не буду об этом думать. Нужно собраться с силами, выйти
из дома и совершить ряд обыденных дел, не слишком, к слову, утомительных.
Где ключи? В кармане плаща, кажется. А где плащ? В прихожей на вешалке его
нет. А может быть, я пришел вчера без плаща? Такого еще никогда со мной не
случалось. Плащ должен где-то быть.
Моя комната с нишей - огромна. В нише кровать, столик рядом, кресло,
тумбочка. В комнате полный кабинетный набор мебели, включающий в себя
кроме прочего большой диван, расположенный спинкой к входу. Он разделяет
комнату на две половины.
На подлокотнике дивана замечаю краешек рукава моего плаща. Очевидно, я
сбросил его там вчера спьяну. Подхожу к дивану и стягиваю с него плащ.
Что-то показывается из-под плаща. Что-то, лежащее на диване, что-то, чего
я вчера, очевидно, совершенно не заметил в тот миг, когда швырнул плащ на
диван.
Это что-то - труп женщины. Лежит себе удобненько пристроившись, как гость,
оставшийся на ночь после пирушки, гость, заботливо прикрытый плащом
хозяина вместо покрывала. Все это так, но у меня не было вчера никакой
пирушки. И гостей тоже не было. Если мне не изменяет память, я вернулся
домой только под утро. Откуда взялась эта женщина?
А, может быть, и это мне только мерещится? Зажмуриваюсь, вновь открываю
глаза, смотрю. Нет, не исчезает, лежит на диване. Еще раз закрываю глаза.
Открываю. Женщина существует наяву. Я не могу успокаивать себя мыслью, что
это белая горячка. А впрочем, может быть, так и лучше.
Конечно, лучше уж так. Труп - это всего лишь труп. Мертвый человек,
присутствие которого на моем диване каким-либо способом но выяснится. А
вот ТО - то гораздо хуже. ТО я видел ясно, хотя оно и не существовало.
Труп, лежащий здесь, конкретный труп, я сказал бы, совершенно зауряден.
Худая, скромно одетая дама. Довольно поношенные черные туфельки, тонкие
ноги в нейлоне, черный костюм не первой молодости, на шее шелковый шарфик
в крупную черную и белую клетку. Худое лицо, узкие губы, слегка
искривленные в предсмертной гримасе, полуприкрытые глаза почти без ресниц.
Из-под немодной черной шляпки выбиваются волосы неопределенного цвета.
Возраст определить трудно. Скорее всего - около пятидесяти. Но не следует
забывать и того, что смерть не омолаживает. Руки без перчаток, ногти без
маникюра. При жизни покойница смахивала, вероятно, на учительницу
географии или что-нибудь в этом роде. Знаете этот тип.
Беру ее руку, пытаюсь приподнять. Рука окоченела, моя покойница
перенеслась в вечность минимум несколько часов назад. Чего-то не хватает
при этом трупе, убранном старательно, как к воскресной мессе. Не хватает
сумочки. Нет ее ни на полу, ни где-нибудь поблизости. Это значит, мне не