"Алоиз Качановский. Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек [D]" - читать интересную книгу автора - Поехали к нам, зразы не могут слишком долго томиться в печи, - говорит
она. - В следующий раз, - отвечаю я. - Сегодня у меня куча дел. - Он обручился, - объясняет ситуацию Франк с предательски серьезным видом. Я с удовольствием лягнул бы его. - Поздравляю. С кем? - спрашивает Ванда оживленно. - Франк расскажет тебе все по дороге домой. Но дело тут не в невесте. У меня дома сейчас двое гостей. Не хочется повторять все снова, Франк сумеет заменить меня в этом, у вас будет обширная и увлекательная тема для беседы при зразах и пудинге с соком. Прощайте, голубки, и не забудьте оплатить счет, у бара я выпил три рюмочки, четвертую тут, - заканчиваю я нашу беседу. Кельнерша возится со счетом, возится со сдачей, видно, что ей недостает опыта. Старательно выискивает сдачу в груде мелочи, извлеченной из кармана. Держит ее на раскрытой ладони, ковыряясь в монетках пальцем другой руки. Франк нетерпеливым жестом дает ей понять, что сдачу она может оставить себе. Но задерживается и Ванда, наводящая красоту у зеркала. Кое-что приходит мне в голову. Я останавливаю кельнершу, направляющуюся уже к стойке. - Девушка, - говорю я. Кельнерша оборачивается, подходит к нам. - Вы подавали здесь вчера вечером? - А что? - спрашивает она. - Подавали или не подавали? - Сначала не подавала, а потом подавала, - отвечает девица. Она определенно не производит впечатление чересчур интеллигентной. - Даму? - Даму, разумеется. - Не заметила, - говорит кельнерша. - А что? - Ни одной дамы не заметили за весь вечер? Ну! - Может быть, какая-нибудь и была, столько людей тут крутится! Тем временем Франк поднимается и стоит в ожидании Ванды. Ванда слюнявит палец и приглаживает брови. - Пожилая, худая, вся в черном, - повторяю я, стараясь пробудить память кельнерши. - А что она ела? - спрашивает кельнерша. "Вскрытие покажет", - порываюсь ответить я, но вовремя останавливаю себя. - Я не знаю, что она ела, - говорю я. - Это вы должны знать. - Она могла есть винегрет или вареные яйца, ничего другого на кухне не было, - говорит кельнерша. - Да дело не в том, что она ела, - говорю я. - Тогда зачем же вы спрашиваете? - удивляется кельнерша. - Мне важно узнать не что она ела, а ела ли вообще, была ли она здесь. - А то что? - спрашивает кельнерша. Теряю терпение, хотя, казалось бы, к тупым свидетелям мне не привыкать. На помощь мне приходит Ванда: - Дело в том, - говорит она, - что этот господин только что обручился, а невеста его убежала, теперь он ищет ее, это как раз пожилая дама в черном костюме. На вас вся надежда, наведите нас на след, постарайтесь вспомнить... - Одновременно Ванда укладывает прическу модными острыми прядями. |
|
|