"Алоиз Качановский. Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек [D]" - читать интересную книгу автора

покидаю тебя на время. Уже бегу.
Спускаюсь в бар. Устраиваюсь у стойки, заказываю рюмочку. Сегодня в роли
бармена сам хозяин, пожилой толстяк с грязной тряпкой в руке. Одновременно
он дирижирует кельнершей, мотающейся между столиками. Сейчас она
заказывает у буфета пиво и ждет, пока толстяк нальет его.
- Не стой без дела, - поучает ее хозяин. - Подашь через минуту, а пока
беги к окну, прими заказ, видишь, гость недоволен.
Знаю, что мне не следует пить. Последствия не заставят себя долго ждать.
Но попробуйте не пить в моей ситуации. Заказываю еще. Все равно меня уже
ничего не спасет.
В эту секунду на ноги мне хлещет струя пива, кельнерша слишком ретиво
подхватывает чашки со стойки.
- Что ты вытворяешь, недотепа! - рычит толстяк, выбегает из-за стойки и
подает мне тряпку.
- Ничего страшного, - успокаиваю я его.
- Ох, господин адвокат, простите, дело в том, что это вовсе не кельнерша,
а посудомойка, но что поделаешь, кельнер не явился сегодня на работу,
пришлось взять ее из кухни сюда. Могу я повторить ваш заказ? - Толстяк
возвращается за стойку и берет бутылку. Не сопротивляюсь.
В глубине бара из двери, ведущей в туалет, выходит парнишка в комбинезоне.
По пути укладывает инструменты в сумку.
- Готово, шеф. Все исправил, - говорит он.
Вынимает из кармана и вращает в руках серебряный кружок.
- Смотрите, что за люди! Суют в автомат черт знает что, не мудрено тут
сломаться!
Толстяк берет монетку в руки, рассматривает ее.
- Заграничная. Посмотрите, господин адвокат. - Подает мне монетку.
- Французская, двадцать франков, - говорю я. Держу монету в одной руке,
другую опускаю в карман и стискиваю в пальцах стофранковку, которую нашел
на балконе соседки в тот момент, когда доказывал ей, что там нет никакого
трупа.
- Размер почти совпадает, могла даже соединить, но следующему дозвониться
уже не удалось - заблокировала автомат, - говорит о монетке механик. - С
вас десятка, - добавляет он.
- Поймать бы этого прохвоста, - ворчит толстяк, доставая деньги из кассы.
- Я бы с него содрал и десятку и компенсацию.
- А когда автомат испортился? - спрашиваю я.
- Вчера еще работал, - отвечает толстяк.
- Бывают у вас французы?
- Да что я знаю всех, кто сюда заглядывает? Заскочит такая свинья,
проберется в автомат, бросит фальшивую монетку, а то и пуговицу - и ищи
потом ветра в поле.
- Вчера у вас было много народу?
- Не могу жаловаться, да еще перед самым закрытием кельнер исчез куда-то,
мне пришлось самому разносить по столикам пиво, так что я не видел, кто
там идет к автомату или в туалет, нет у меня глаз на затылке, - горюет
толстяк.
Выбираюсь из-за стола и направляюсь к туалету, в глубину бара. Там,
собственно, не дверь, а портьера, обычно сдвинутая в сторону, чтобы не
мешала. За портьерой коридорчик, заканчивающийся дверью с надписью "00".