"7 и 37 чудес" - читать интересную книгу автора (Можейко Игорь Всеволодович)

Карнак Тысячелетняя луковица

Фивы – столица фараонов XVIII династии – лежат в семистах километрах южнее Каира, на берегу Нила, на землях четвертого нома Верхнего Египта. Оттуда уже недалеко до первых порогов Нила, до нубийских земель, чужих во время строительства пирамид, но покоренных к середине II тысячелетия до нашей эры.

XVIII династия, пожалуй, самый известный период в жизни древнего Египта. Ее фараонов мы знаем со школы, именно с их именами связана для нас история этой страны: Тутмос III и его гордая соправительница Хатшепсут, Аменхотеп IV, бунтарь, известный под именем Эхнатона, его прекрасная жена Нефертити, юный Тутанхамон, покорный жрецам Амона…

Сегодня Фивы, известные во времена фараонов под именем Уасет, зовутся Луксором. Это красивое название не имеет отношения к Египту. Когда-то римляне, дойдя до этих мест, назвали поставленный здесь укрепленный лагерь «кастра», отсюда пошло арабское имя Аль-Кусур, переиначенное впоследствии европейцами в Луксор.

Затерянные в песках близкой пустыни храмы и здания Фив были к средневековью забыты, лишь феллахи соседних деревень почитали их созданием джиннов. На рубеже прошлого века, разгромив у пирамид мамлюков, Наполеон бросил вслед за ними дивизию генерала Дессекса. Солдаты, утомленные бесконечным путем вдоль великой реки, однажды увидели поднимающиеся из песка гигантские колонны. И загорелые, обожженные солнцем и ветрами солдаты революционной Франции без команды отсалютовали памятнику, равного которому им, покорителям пирамид и Нижнего Египта, видеть еще не приходилось.

Очевидно, солдаты сначала увидели колоннаду Луксорского храма – южного дома бога Амона. А может быть, основной храм Фив, известный теперь под названием Карнак, по имени расположенной рядом арабской деревушки.

Обрушившееся на Европу после египетских походов Наполеона увлечение Египтом – не только его искусством, но и его тайнами, мистикой, которой невежды окутывали все связанное с темными колоннадами храмов, геометрической правильностью пирамид, мумиями и гробницами – в значительной степени было связано именно с Луксором и Карнаком – наиболее театральными, изысканными, сложными и загадочными из храмов древнего Египта. Линиями лотосовых капителей и строгих пилонов навеян во многом ампир начала прошлого века – каминные часы и императорский фарфор, бесконечные сфинксы и пирамидки, что украшали петербургские и парижские дворцы.

И в самом деле, если в основном египетские памятники просты, логичны и не вызывают ассоциаций с театром или лабиринтом, то Карнак, пожалуй, исключение. Более сложного памятника, в котором можно заблудиться, как на узких уличках средневекового города, со множеством коридоров, тесными нишами и камерами, лесами колонн, сотнями статуй богинь, галереями сфинксов, спокойным блеском священных озер и руинами изрезанных рельефами блоков, в Египте не отыщешь.

Причина тому выяснилась после раскопок Мариетта, Шеврье, Легрена и других знаменитых археологов прошлого века. Оказалось, что храм Амона в Карнаке подобен луковице: он, центральное святилище главного бога страны, строился, достраивался и дополнялся в течение двух тысячелетий сотнями фараонов и правителей, каждый из которых почитал своим долгом оставить там след, пусть статую, пристройку, барельеф, но обязательно оставить. Великие же фараоны не ограничивались колонной или статуей, они словно участвовали в грандиозном соревновании, растянувшемся на столетия: кто сможет лучше прочих угодить Амону.

Очевидно, основание карнакского храма относится к XI династии, когда Фивы превратились из незначительного поселения в крупный, процветающий город в среднем течении Нила, где скрещивались пути из Нубии, из Пунта, с Красного моря и из больших оазисов западной пустыни. К началу XII династии (2000 год до нашей эры) культ Амона уже главный в Фивах. К этому времени относится сооружение первых значительных его строений.

При раскопках в центральной части стоящего сейчас храма обнаружены следы храма времени фараона Сенусерта I. Кроме того, Сенусертом был возведен небольшой храм, из тех, что именуются египтологами «киосками». Он тоже не сохранился, но его блоки, пошедшие на сооружение позднейших святилищ, позволили французскому архитектору Шеврье собрать его и поставить вновь.

Фараоны без особого уважения относились к труду своих предшественников, ради собственной славы всегда готовы были разорить чужой храм. Это в тех случаях, когда они лично ничего не имели против предшественника. А если в дело примешивались личные обиды или вражда… Эта драма наглядно видна в Карнаке – не только памятнике египетской архитектуры, но и монументе драме египетской истории.

Изгнав из страны гиксосов, фараоны XVIII династии вновь объединили Египет и после ряда завоевательных войн расширили его границы далеко за пределы Нильской долины. Египет стал богат и могуществен, и это сразу отразилось на строительстве храма Амона.

Уже Аменхотеп I строит там алебастровый храм, также найденный в наше время в блоках и восстановленный археологами. Тутмос I сооружает три великолепных пилона, ведущие к храму, и гипостильный (колонный) зал; царица Хатшепсут строит зал из кварцитовых блоков для ритуальной ладьи Амона и ряд других строений, а также четыре высоких обелиска.

Но наследник Хатшепсут и ее соправитель Тутмос III в первую очередь занимается тем, что старается стереть с лица земли все, что связано с именем его тети. У Тутмоса были основания ее ненавидеть.

Когда умер великий фараон Тутмос I, он оставил царство сыну наложницы Тутмосу II, и тот, чтобы упрочить свои права на престол, тут же женился на своей сводной сестре, молодой и прекрасной принцессе Хатше-псут, дочери главной жены своего отца. Восемнадцать лет брат и сестра правили Египтом, и когда в 1501 году до нашей эры Тутмос II умер, то престол должен был перейти к его сыну, десятилетнему Тутмосу III, происхождение которого также оставляло желать лучшего: его матерью была незнатная наложница.

В первые два года правления юного Тутмоса ничего не менялось в государстве: управляя страной, Хатшепсут делала это от имени племянника. Но затем царице надоело оставаться на заднем плане, и произошел бескровный переворот, в котором женщина объявила себя фараоном. В этом царицу поддержали могущественные вельможи, опасавшиеся, что с молодым фараоном к управлению страной придут жадные до власти и уставшие ждать своего часа стяжатели.

Почти двадцать лет Тутмос ничего не мог поделать со своей теткой. Жизнь проходила, а энергичная царица оказалась на редкость живучей и никак не желала отдавать племяннику трон. Только тридцатилетним мужчиной Тутмосу удалось избавиться от тетки, которая умерла или была убита.

Все последующие годы своего правления Тутмос III выискивал по царству барельефы, статуи, надписи своей тетки и разрушал их, чтобы стереть с лица земли память о ней.

В Карнаке Тутмос решил разделаться с громадными тридцатиметровыми обелисками Хатшепсут. Казалось бы, самым простым методом борьбы с ними было разрушить их и заменить своими. Но почему-то, возможно из-за противодействия могущественных жрецов Амона, Тутмос не решился на это, а предпринял на редкость непроизводительную акцию: он приказал возвести стены и замуровать в них обелиски – никто не должен их видеть.

Для того чтобы замуровать тридцатиметровые обелиски, следует построить соответственные по высоте стены. Стена поднялась на 20 метров, и почему-то на этом сооружение тюрем для обелисков было прервано. Вершины обелисков жирафьими головами возвышаются над тюремной стеной.

Зато с барельефами и надписями Хатшепсут Тутмос расправился беспощадно. Лица царицы сбиты долотом, картуши с ее именем стесаны. Правда, не везде: порой каменщики были нерадивы либо среди жрецов существовала какая-то оппозиция – все следы царствования Хатшепсут Тутмосу уничтожить не удалось.

Расправившись с памятью о тетке, Тутмос приступил к собственному вкладу в храм. Были поставлены два обелиска и несколько статуй, построен роскошный зал для «хебседа» – царского юбилея, перестроено большинство уже стоявших сооружений, выбиты барельефы, повествующие о военных подвигах Тутмоса, и, наконец, сооружен зал, получивший название «ботанического сада», потому что на его стенах изображены растения и животные Египта.

Два последующих фараона этой династии не внесли особых изменений в храмовой комплекс, зато Аменхотеп III (1411–1375 годы до нашей эры) взялся за перестройку храма с энтузиазмом. Он соорудил новый храм, окруженный полумесяцем священного озера, в котором поставил 600 двухметровых гранитных статуй богини Сохнет. Почему-то этим статуям довелось уже в наше время много попутешествовать – во всех крупнейших музеях мира есть делегаты этой многочисленной семьи. Одна из статуй стоит и в Государственном Эрмитаже. У священного озера Аменхотеп установил внушительную монолитную статую священного жука-скарабея и, наконец, воздвиг центральную колоннаду, увенчанную капителями в виде раскрытых цветков лотоса. Двадцатиметровые толстые колонны так велики, что на капители каждой из них может разместиться сто человек.

Аменхотеп III не ограничился работами в храме Амона. Не менее известен и его собственный заупокойный храм, сооруженный на другом берегу Нила, у которого стоят две громадные статуи фараона, известные как колоссы Мемнона. При нем же воздвигнуты грандиозный третий пилон и храм Монту.

Когда мы сегодня отдаем должное Аменхотепу III, мы этим в первую очередь обязаны другому Аменхотепу, сыну Хапу, человеку с плоским скуластым лицом, большими, резко очерченными, почти негритянскими губами, крепким подбородком и узкими выпуклыми глазами. Статуя этого некрасивого, полного человека сохранилась в одном из храмов Карнака.

Если Имхотеп – первый гений истории, изобретатель пирамид и каменной архитектуры Египта, то тезка фараона завершает создание нового типа классического храма. Зодчий Аменхотеп, сын Хапу, столь высоко ценился фараоном, что ему дозволено было построить свой собственный заупокойный храм в Фивах, где в упрощенной и ясной форме видно все то, чего достигла египетская архитектура.

Принцип храма, задуманный архитектором Инени и разработанный в окончательной форме Аменхотепом, заключался в следующем.

Храм начинался от Нила. Там сооружался мол, к которому могли приставать ладьи, перевозившие в праздники статую божества. От воды к храму вела аллея сфинксов, которая завершалась у высоких торжественных пилонов, украшенных барельефами и надписями. Перед пилонами обычно стояли колоссы фараонов. Пройдя под пилоном, оказываешься в обширном дворе, окруженном с трех сторон колоннами, далее попадаешь в гипостильный зал с двумя рядами главных колонн, образующих неф, и несколькими рядами колонн по бокам. Затем следует зал для ритуальной ладьи Амона и зал для статуи божества. Кроме того, в задней части храма расположено множество других помещений: сокровищницы, кладовые, архив и так далее. Комплекс храма дополняется парком и священным озером.

Эта схема могла варьироваться. Иногда бывало меньше залов, иногда больше, в уникальном храме, подобном Карнаку, оказалось куда больше пилонов и статуй фараонов, чем возможно для иного святилища, а в заупокойном храме самого зодчего Аменхотепа количество и размер помещений скромны и невелики.

В этой системе все было продумано и проверено опытом поколений. Создавая на ее основе великие храмы Фив, зодчие в первую очередь имели в виду воздействие храма на молящегося.

Когда торжественное шествие поднималось между рядами строгих сфинксов к пилонам, те вырастали, казалось, до неба и подготавливали к встрече с таинством. Недвижные колоссы фараона доказывали ничтожество человека, входящего в храм. После просторного, величественного, яркого двора человек попадал в полумрак таинственного леса гипостильного зала, в лес смыкающихся в сказочной высоте колонн, зелень пышных капителей которых растворялась в синеве потолка, сверкающего золотыми звездами.

Остальные помещения дворца были теснее, ниже и темнее предыдущих, лишь в реликварии порой предусматривалось отверстие в стене или в потолке, откуда луч света падал на статую бога…

Последующая история Карнака вновь возвращает нас к борьбе идей и партий. Аменхотеп IV (Эхнатон), бунтарь, провозгласивший культ Атона и перенесший столицу в Амарну, где родился странный, трогательный, реалистический и в чем-то декадентский стиль нового, овеянного гуманистическими, но нежизненными идеями искусства, не любил храма Амона – воплощения власти жречества. К востоку от карнакского храма он выстроил храм Атона. Но от него ничего не осталось: после гибели смелого и обреченного на неудачу эксперимента жрецы и последующие фараоны сровняли храм Атона с землей. Но, как и везде, в Карнаке ничто не пропало бесследно. Тому виной практичность последующих строителей. При раскопках были обнаружены статуи еретика Эхнатона, а многие блоки из его храма, украшенные барельефами в стиле амарнской школы, оказались вкрапленными в позднейшие постройки во славу Амона.

Замаливая грехи Эхнатона, его наследники Тутанхамон и Эйе поспешно воздвигли в Карнаке стелы и обелиски в честь вернувшегося к власти Амона. Фараоны следующей, XIX династии Сети I и Рамзес II также прибавили славы Карнаку, воздвигнув еще один гипостильный зал. Кроме того, Рамзес оставил след в Карнаке, воздвигнув там двух своих колоссов – сидячие статуи, у ног которых стоят карликовые фигуры его жены Нефертари.

Сменялись династии, сменялись фараоны, и Карнак продолжал обрастать стелами, обелисками, пилонами, храмами и «киосками». Особенно старались те фараоны, которые не были уверены в своих правах на священный престол. Так, нубийский фараон Тахарка предпринял строительство колоннады в первом дворе храма, от которой сохранилась лишь одна не очень красивая, сходная с бочкой двадцатиметровая колонна. Посетил этот храм и Александр Македонский, из политических соображений чтивший чужих богов. Он приказал перестроить одно из помещений за залом Тутмоса III, которое и теперь называется «молельней Александра». Многое соорудили в Карнаке и Птолемеи, которым Египет достался при дележе империи Александра. Именно с их деятельностью связана странная находка на территории храма, сделанная в 1903 году французским археологом Легреном.

Рядом с одним из пилонов Легрен обнаружил яму с обломками стел и статуй. В этом не было ничего удивительного: за тысячу лет храмы ветшали, разрушались врагами (например, в 663 году до нашей эры ассирийский царь Ашшурбанипал целиком разграбил и сжег Фивы). Тяжелые, непригодные в дело обломки могли и закопать. Но удивительными были масштабы находки. Когда Легрен извлек из-под земли обломки, оказалось, что под ними лежат другие статуи и барельефы. Месяц за месяцем трудились рабочие, вытаскивая из невероятной ямы, вернее, пропасти все новые чудесные памятники древнего Египта. На глубине четырнадцати метров раскопки пришлось прекратить, потому что в тайник хлынули подземные воды. Одних каменных статуй было обнаружено семьдесят пять, не считая многочисленных стел и барельефов.

Вот эта свалка и приписывается теперь Птолемеям, наводившим порядок в доставшемся им хозяйстве… Им-то уж совсем не было дела до труда далеких фараонов.

К тому времени Карнак стал туристским центром. А туристы, как известно, не меняются со временем, их «профессиональная» болезнь свирепствует сегодня с такой же силой, как она свирепствовала две тысячи лет назад. Так вот на стенах Карнака сохранилось немало античных надписей типа «Вася + Петя посетили». Правда, сегодняшние археологи относятся к ним куда терпимее, чем к надписям, оставленным на карнакских стенах нашими современниками, – а их тоже, к сожалению, немало.