"Елена Кабанова. Как стать успешной стервой, которой все завидуют" - читать интересную книгу автораони, представляешь, просют, просют, на коленках ползают, полы мне полируют.
Ну, еще я могла бы консультировать историческое кино. Наверное, это так интересно! Вот это была бы жизнь!" В ее буйной рыжей голове бушевали картины одна другой красочней, образ журналистки сплетался с образом кинодивы, заносился в далекие сферы и неведомые высоты. С тех пор прошло без малого десять лет. Девичьих грез своих Алиса уже не помнит, сейчас перед ней стоят куда более реальные и приземленные задачи. Я заезжаю к Алиске в гости. "Ой, привет, раздевайся, заходи, я сейчас закончу! - и Алиса бросается от меня к дивану, на котором привольно раскинулся ноутбук. Алиске приходится много писать, и когда она устает писать за столом, перебирается на диван. "Перемена позы перед компьютером само по себе есть отдых!" - это из Алискиных трудовых деклараций. Правда, последний абзац как последнее "прости" она достучать не успевает. Начинает трезвонить телефон. "Мать, нам нужно эссе о большом светлом чувстве, коротенечко, полосы на три... Сделаешь?" - "Угу, - отвечает Алиска и раскрывает пухлый ежедневник, - Скажем, к 10 апреля, идет? Ну, и что с того, что сейчас начало февраля. У меня на два месяца вперед все забито, не продохнуть. Мне книгу через месяц сдавать надо, ну никак не могу. Нету у меня окошечка. Я и так не знаю, когда все остальное писать буду! Ну, и что, что на коленях стоишь! Подумаешь, волосы рвешь! Может, ты на стрижке экономишь. Я? Я экономлю на здоровом образе жизни! Я устала как собака, как две собаки. Я буквы видеть не могу! Это сейчас у меня единственное сильное чувство! Слушай, а пить, есть и умываться мне когда? Короче, или ты берешь десятое апреля сейчас, или его дня через три возьмет другой, помоложе и покрасивей. Что такое верность? В Сибирь за мужиком? Делать им нечего, женам Заметано. Пока. Извини. Я сейчас!" - а это уже мне. Возвращается к работе. "Пойду-ка я кофе сварю", - предлагаю я взъерошенному Алискиному затылку. - "Класс. Извини. Мне всего три строчки... Черт!" Звонит телефон. Повторяется похожий разговор, с торгов уходит двенадцатое апреля. "Ну, все, я закончила и отключила телефон!" - это взмыленная Алиска появляется на собственной кухне и с наслаждением дымит сигаретой. Прям как зек на зоне, которому перепало "дернуть". По законам сериала я бы должна встретить ее восторженной улыбкой и сказать: "Вот видишь! Все сбылось, как ты мечтала! Как же ты, наверное, счастлива!" Интересно, что тогда полетит мне в голову, джезва с кофейком или кремовый тортик, купленный к моему приходу? И, кстати, вопрос этот - не праздный. Алиске в свое время пришлось-таки консультировать исторический документальный фильм. Так вот, сценарист, который от всего творчества Федора Шехтеля в Москве оставил только, смешно сказать, кинотеатр "Художественный", к тому же постоянно донимал Алиску нелепыми вопросами: "Не проигрывал ли Шехтель в карты состояния?", "Не являлся ли частым посетителем какого-нибудь борделя?", "Не пил ли красное по-черному или горькую до белой?", "Может, дети у него внебрачные или зарезал там кого?". За что и получил от Алиски продуктом своего труда, т. е. толстенным коряво написанным сценарием, по голове - и неоднократно. Короче, сбылись все Алискины девичьи грезы! Просто до смешного. Думаете: бедная Алиса! Нет в жизни счастья, одна рутина. Поверьте, она прочла историю своей жизни в моем изложении раньше, чем книга пошла в печать. Прочла, расхохоталась, потом призадумалась и изрекла: "Нет, я, |
|
|