"Александр Кабаков. Весна-лето" - читать интересную книгу автора

пальцем по переводной картинке, бумага сначала только сворачивается
серыми катышками, потом начинает еще тускло, от середины к краям,
проступать рисунок, тогда уже становится ясно, чем все кончится, и
нужно слюнить палец, и водить аккуратно и равномерно, не прижимая
сильно, чтобы не повредить цветной слой, вот точно так слюнить и,
несильно прижимая, водить кругами и не отвлекаться - не отвлекай меня,
- и наконец проступает все, и края, и краски оказываются яркими... Это
бабочка... Или какой-то цветок? Нет, бабочка! Я поймала ее!.. Вот.

Снова ехали в машине, это был не таксист, а ночной многоопытный
левак, в Коньково он запросил четвертной и, получив согласие, тут же
врубил музыку на полную, вездесущая Тина Тернер закричала на всю
московскую ночь, в мокром асфальте отражались огни. Мокрая ночная
Москва, да ночная же в свежем снегу, да, пожалуй, утренняя на исходе
листопада - вот и вся красота этого проклятого, единственного в жизни
места, а в остальное время видны помойки, руины, лужи в выбоинах и
вечные стройки.

Понимаешь, совершенно неважно не только о чем сочинение, но и
какова его каждая строка. Нужно только, чтобы время от времени
возникало у тебя самого такое чувство, вернее, предчувствие... Ну
точно, как у тебя с твоей переводной картинкой, понимаешь? Ты ведь
знаешь, что эти занятия очень похожи... И вот, когда хотя бы одна
картинка ожила, засияла, вспыхнула жизнью, - уже все в порядке, уже не
зря садился за машинку. Тогда остается еще одно: надо все дописать и
кончить так, чтобы эта яркая картинка не умерла, не засохла, не
перестала сиять, надо сохранить это дыхание и так кончить. Понимаешь?
Здесь есть полная аналогия: у тебя одна картинка, другая, они
проявляются, прорываются одна за другой, а я должен терпеливо тянуть
свою линию, выдерживать ритм и при этом сохранять интерес, и
стремиться к концу, к завершению изо всех сил, и в то же время
сохранять для этого завершения силы, чтобы все не испортить!.. Ты
слышишь, что я описал нашу любовь? А я слышу, что это инструкция по
изготовлению романа. Собственно, любовь ведь так и называется -
роман... Ты сентиментальный, старомодный, милый, любимый, красивый, я
тебя люблю. И я тебя люблю.

Такси, такси, такси. Я пошла. Пока. Хлопнула дверь подъезда,
загудел лифт, встал. Зажглось окно.

Поехали, командир.

Загляни в мое сердце, рыжая Тина советует правильно, загляни в
мое сердце, любимая. Кто бы заглянул в мое сердце да объяснил мне, что
там делается! У самого-то все времени нет.

Архангельское. Июль

То, что днем было очевидно как прозрачная узкая рощица, возможно,
даже искусственного происхождения, ночью стояло непроглядно темным,