"Роберт Юнг. Лучи из пепла" - читать интересную книгу автора

сведения он надеялся получить после вскрытия нескольких жертв атомного
взрыва. Приехав 9 августа в разрушенный город, Тамагава тотчас же обратился
к своему товарищу по университету Китамура, начальнику отдела
здравоохранения, и попросил у него разрешения на вскрытие. В то время тысячи
трупов еще лежали непохороненными среди дымящихся развалин. Однако даже
родственникам трупы выдавались для погребения лишь по особому разрешению.
Люди, не решавшиеся действовать на собственный страх и риск и шедшие
"законным путем", вскоре запутывались в дебрях бюрократической волокиты.
Оставшиеся в живых чиновники - хоть их было и немного - упорно требовали
справок и удостоверений, которые в тех условиях почти невозможно было
раздобыть.
Тем труднее оказалось получить разрешение на анатомирование
неопознанных трупов. Профессор Тамагава, человек горячий и вспыльчивый,
вскоре сложил оружие и уехал, ничего не добившись. Большим успехом
увенчались старания его коллеги, доктора Сэйси Охаси, который вместе с
знаменитым японским физиком ссио Нисина по поручению военного ведомства уже
8 августа вылетел из Токио в Хиросиму, а 21 августа передал своему военному
начальству первый медицинский отчет о лучевой болезни в Хиросиме
Историк Имахори, профессор университета в Хиросиме, так характеризует
положение, создавшееся в результате неведения врачей:
"К сожалению, нужно констатировать, что при диагностировании новой
болезни допускалась масса ошибок. После 10 августа у многих тысяч людей
наблюдались лихорадочное состояние и кровавый понос. Всех их сочли больными
дизентерией. В больнице почтовых служащих были оборудованы специальные
бараки-изоляторы, чтобы предотвратить распространение эпидемии, однако число
"дизентерийных" больных все возрастало. Подвалы универсального магазина
Фукуя в центре Хиросимы были временно превращены в "больницу для заразных
больных". Каждый день туда свозили сотни "подозрительных" больных, не
спрашивая их согласия. В конце августа удалось установить, что ни у одного
из этих больных не было дизентерийных палочек... Метод лечения изменили, но
для многих это оказалось уже слишком поздно. Они погибли, потому что в
результате неправильного диагноза их насильно подняли и заперли в бараках в
ужасающих условиях..."
Тем временем профессор Тамагава, которого бюрократы заставили было
отступить, услышав о новой вспышке странной болезни после 20 августа, решил
вернуться в Хиросиму. На этот раз он не поддался уговорам властей и не
отказался от попыток досконально изучить вопрос. 27 августа поздней ночью
Тамагава поднял своего старого друга и коллегу доктора Хатия с постели и
заявил ему коротко и ясно, что он твердо решил производить вскрытия
независимо от того, получит ли он на это разрешение "идиотов, сидящих в
окружном управлении"! Хатия, который за последние дни сам составил себе
некоторое, хоть и довольно противоречивое, представление о "новой болезни",
встретил слова друга с восторгом.
- Я счастлив, что вы пришли ко мне, - сказал он. - Никому другому я не
был бы так рад, как вам. Только, ради бога, потише.

5

Решающую роль в постепенном рассеивании тумана, окружавшего "новую
болезнь", невольно сыграла Мидори Нака, одна из самых красивых и выдающихся