"Юлия Жукова. Девушка со снайперской винтовкой " - читать интересную книгу автора

успевая взять с собой лишь кое-что из еды и одежды, иногда же вообще безо
всего, фактически разутые и раздетые.
Моя двоюродная сестра Нина Михайловна Даценко (дочь дяди Миши), жившая
перед войной на Украине, ушла из своего города в одном летнем платье и без
всяких вещей. Вместе с толпой беженцев она прошла пешком многие десятки
километров. Потом Нина воевала под командованием З. Берлинга в составе
Войска Польского, получила чин подпоручика и множество боевых польских
наград.
Уральск снова "уплотнялся", принимая этих несчастных, все потерявших
людей.
Сегодня редко, только в юбилейные дни, вспоминают о благородстве,
доброте и отзывчивости людей, проявившихся в годы войны. Но если бы тогда не
было всеобщего сострадания к людской беде, мы могли бы и не выдержать.
Сколько детей не погибло только благодаря тому, что многие семьи брали на
воспитание сирот, потерявших где-то родителей или вывезенных из районов
боевых действий! В советское время о таких случаях много писали. Я помню,
что одна женщина в Ташкенте взяла на воспитание 16 детей разных
национальностей! Это, конечно, исключительный случай, но по одному, по два
ребенка брали многие. Сейчас такое даже представить невозможно...
А тогда все это было. И хотя людям приходилось трудно, но они помогали,
поддерживали тех, кому было еще хуже, еще труднее.
Уральцы делились с беженцами всем, что имели: кровом, теплом, скудным
продовольствием, одеждой, обувью. По карточкам давали только хлеб - рабочим
800 граммов, служащим и детям и того меньше - по 400 и 600 граммов. Масло,
сахар, чай, на которые тоже были карточки, практически исчезли с нашего
стола. На рынке же было все. Но если государственные цены на хлеб и другое
продовольствие не менялись в течение всей войны, то на рынке они сразу резко
подскочили и росли постоянно. Продукты стоили очень дорого. Так, килограмм
сливочного масла стоил 1000 рублей, буханка черного хлеба - 200 рублей (для
сравнения: моя зарплата на заводе составляла примерно 800-1000 рублей).
Сейчас, когда в условиях мирного времени цены растут еженедельно и для
большинства населения многие из жизненно важных продуктов питания стали уже
недоступными, даже представить невозможно, как удалось руководству страны
сохранить государственные цены неизменными в течение четырех лет войны,
когда значительная часть экономики была разрушена, а остальная работала на
армию, на фронт.
Время шло. Война катилась на восток, немцы захватывали один город за
другим. Дома ни днем, ни ночью не выключалось радио, все с тревогой слушали
сообщения Советского информбюро, волновались, переживали. Никогда, наверное,
не забудется этот круглый, черного цвета висевший на стене репродуктор,
около которого собирались все, чтобы узнать последние новости с фронта.
А у нас каникулы, и мы томились от того, что не находили себе
применения. Наконец наше время пришло.
Однажды всех комсомольцев (я вступила в комсомол в марте 1941 года)
собрали в школе и объявили, что мы едем в колхоз на сельскохозяйственные
работы. К тому времени очень многих молодых и здоровых мужчин уже
мобилизовали на военную службу, в селах остались в основном женщины,
старики, дети. А народ, армию надо кормить. Немцы заняли значительную
территорию европейской части страны, поэтому очень важно было не дать
пропасть урожаю в восточных районах. Все это нам объяснили. Начались сборы.