"Эрве Жюбер. Кадриль убийц ("Криминальный отдел" #1) " - читать интересную книгу автора

Удивительно со стороны графа... У него была репутация
миллиардера-отшельника, сухого и бесчеловечного. Похоже, ее создали
таблоиды, которые Палладио не раз объявлял своими заклятыми врагами...
Человек, которого поносит желтая пресса, не мог быть совсем пропащим, сочла
колдунья.
А что могло означать выражение "завтрак на пленере"?
Роберта дошла до стола с резными ножками, похожими на небольших
драконов. На столе ее ждала папка с гербами исторических городов.
- Спасибо, Симмонс, - сказала она, беря ее в руки.
Роберта порылась в сумке и достала из нее досье Грубера. Бросила обе
папки на кровать и открыла, чтобы сравнить содержимое.
Из дела Симмонса она узнала, что Мэри Грэхем стала жительницей недавно
и что она любила порезвиться в постели. Она жила на солидное наследство,
полученное на континенте. Опрошенных свидетелей можно было пересчитать по
пальцам одной руки. Бобби, поздно вечером столкнувшийся с Грэхем на
Вестминстерском мосту. Многие клиенты "Черного пса" помнили о пьяной
девушке, которая, похоже, кого-то ждала. Никто не видел, как она покинула
таверну. Никто не видел ее убийцу.
Роберта вздохнула. Досье Симмонса было столь же пустым, что и досье
Грубера. Но с чего-то надо было начать. С чего-то более существенного, чем
не поддающиеся проверке отпечатки Симмонса или романтические предположения
Мартино.
Колдунья открыла крохотную коробочку для румян, куда уложила ресницы
Мэри Грэхем. Извлекла из своей сумки кисет, рисовую бумагу и мундштук.
Произнесла над ресницами заклинание, и они сгорели, оставив кучку черного
пепла. Она скрутила сигарету, высыпала содержимое коробочки для румян в
темный табак и тщательно разгладила белый цилиндрик. Воткнула его в мундштук
и направилась к балкону, захватив по пути из чемодана пончо. Закуталась в
шелковистую ткань, уселась в плетеное кресло и поднесла визуальную память
Мэри Грэхем к губам. "Побольше мужества, девочка", - подумала Роберта. Потом
громко обратилась к Темзе:
- Пусть секунды, чей бешеный бег не остановить, умерят скорость своего
полета.
Чайка, коснувшаяся реки, разом затормозила. Туман приобрел
молочно-ледяной оттенок. Роберта сосредоточила взгляд на кончике сигареты,
которая вспыхнула, разбрасывая искры. Колдунья сделала первую затяжку, и
жизнь Мэри Грэхем до мига ее смерти побежала перед ее глазами. Младенец.
Красные пинетки. Зеленое поле, белые простыни, хлопающие на ветру. Женщины,
опять женщины. Ни одного мужчины. Город. Роберта узнала муниципальный театр.
Знаменитый актер, встреченный как-то ночью. Париж, Венеция. Грэхем была
завсегдатаем исторических городов. Лондон...
"Прибыли", - подумала Роберта. Образы стали четче, а фрагменты памяти -
красноречивей. Вечер в театре, прогулка на судне, появились мужчины, много
мужчин, Вестминстерский мост, размытый смогом.
Перед ее глазами возник и исчез бобби. Стены, музыканты и кружащиеся
танцоры. Изображение становится нечетким, стабилизируется, застывает.
Напротив Роберты сидит черный силуэт, похожий на мираж в мареве.
Идентификация невозможна. Колдунья чувствует, как по ее бокам текут ручейки
пота. "Сосредоточься, Мэри Грэхем, черт тебя подери!" - ругается она. Улица.
Ряд фонарей. Пустырь. Кусок стены. Наконец четкое изображение: глаза