"Короли и Звездочеты" - читать интересную книгу автора (Туулли Лана Борисовна)III. Размен фигур Обещанный с вечера коготь утром разочаровал Сашу напрочь. Это был обыкновенный волчий коготь - черный, жесткий, грязный, неровно обломанный. След, который оставлялся «уликой» на куске пластилина, совершенно не напоминал вчерашние раны, так взбудоражившие глюновское воображение. - Ничего не понимаю, - буркнул Сашка, когда надоело рассматривать в микроскоп одно и то же. - Я думал, коготь должен быть острее и другой формы. Понимаешь, как у кошки, - закругленным и с острым крючком на конце. Журчаков кивнул и приник к объективам своего микроскопа, чтоб рассмотреть цитологические пробы. Утром, после того, как заснувшего на не своем рабочем месте Глюнова обнаружил Волков и на правах начальника охраны отчитал, «взгрел», «пропесочил» и «проегорил» по полной выкладке, Саша и спешно выздоровевший Журчаков перебрались обратно на Объект. Евгений Аристархович, уставший и еще больше похожий на лысого гнома - сегодня - на гнома, едва не задохнувшегося под могильным курганом, - провожал их, выдал диск с данными патологоанатомического анализа, который ночь напролет проводил Волидаров и пожелал счастливого пути. Догонюзайца матерным шепотком прокомментировал, что он мог бы подумать о добром славном докторе Лукине после этого пожелания; вывернул руль и погнал к Объекту. Судя по тому, как судорожно сжимал автомат Бульфатов, сидевший на заднем сиденье внедорожника и напряженно осматривающий окрестности, сегодня совершить легкую пробежку по тропинке от Объекта до клиники, потренировать ноги и поупражнять легкие, желающих не наблюдалось. Вернувшись на рабочее место, Глюнов успел посмотреть финал грандиозного скандала, которой Курезадов и Монфиев закатывали друг другу. Монфиев, тряся длинной редкой прядью, которая обычно была приклеена (наверное, лаком Петренко) к лысине, а теперь от излишних эмоций отвалилась и нависла над ухом, орал на Курезадова, что он не потерпит больше никаких посторонних на сто верст в округе! А Курезадов, как это у него обычно получалось, клялся мамой, что все было предусмотрено, что все было под контролем, и что Монфиев и Волков сами не велели прекращать заманивать к Объекту тех двух дур, которые в прошлом году взорвали тут джип… Высокий и узкий в кости Курезадов нависал над гневным Монфиевым знаком вопроса - вопроса с тонкими восточными усиками, призванными оттенить горную красоту торгующего джигита, - но господин Большой Начальник не сдавался. Он орал, орал и орал, а Петренко в углу кабинета судорожно подпрыгивала, уже сняв форменный сапог и готовясь отдать его, как девичью честь, по первому же слову босса. Сашку Курезадов, как всегда, не заметил, Монфиев увидел, обматерил и велел идти работать, и Петренко побежала за начальством следом, даже не потребовав у Саши отчета, как там дело обстоит с ее пасьянсным турниром… Наскоро проглотив завтрак, Саша поспешил вниз, в лабораторию к Журчакову, настроил микроскоп и принялся ждать результатов цитологической и генетической экспертизы. Результаты, что и говорить, разочаровали. - У меня такое ощущение, - ответил Журчаков, с тихой ненавистью рассматривая предметное стеклышко, - что я генные цепочки этого волка уже видел. - Может, мы где-то ошиблись? - с тихой надеждой спросил Саша и снова сел за расчеты. Жаль, что уезжая Ян Витальевич запаролил свои файлы, может, среди них оказалась бы нужная программа или пара полезных ссылок. Кончилось сидение над опытным материалом тем, что Глюнов плюнул на все и начал реконструкцию происшествия с нуля, заново. Самое интересное, что всё получилось. Нескладно, негладко, но получилось - оказывается, и царапины располагались немного ниже, чем Саше помнилось, и укусы действительно совершались более длинной, узкой челюстью, чем показалось на первый взгляд, и вообще… Действительно, обломанный коготь, найденной в одной из трех жертв, доставленных в клинику Волчановским, идеально подходил под тридцать один процент ран. Против статистики не поспоришь, махнул рукой Саша. Значит, это правда. Вечером он вместе с Витькой и Серегой наблюдал, как собираются на ночную охоту «волчата». Волков, деловой и сосредоточенный, размашисто вышагивал вдоль строя охранников, Хвостов прилаживал рацию, Бульфатов пристраивал запасные обоймы, тетя Люда со стопкой бутербродов в руках тихо плакала, уговаривая Ноздрянина и Серова не голодать в грядущем походе. Было немного странно смотреть, как люди собираются, чтобы убивать зверей. Самое парадоксальное - Сашкина воспитанная Гринписом совесть тоже помалкивала, не спеша цитировать истину о предоставлении другой щеки в полное распоряжение агрессора; это было неловко, странно - но абсолютно правильно, что Волков и его люди сейчас отправятся в степь и окружающие Объект горы и выследят оголодавшую, потерявшую страх перед Человеком дикую стаю. - Смешно, - вымученно пошутил Витька. - «Волчата» против волков. Серега и Сашка так же топорно выдали «ха-ха-ха». И замолчали, провожая взглядами уезжающие в подступающий фиолетовый вечер автомашины. День заканчивался томительным ожиданием новостей, очень хотелось верить, что хороших. Сашка поспешил к себе в камору, принять душ, протереть запылившиеся очки мягкой тряпочкой, и покемарить часок-другой, чтобы сбросить гнёт паники и дурных предчувствий. Сон не принес облегчения - Саше снилось, что он бредет по камням, спотыкаясь в темноте; плечи ноют от слишком тяжелого груза, но Сашка подскочил на постели с коротким воплем, вцепившись в собственную шею, будто всерьез собираясь нащупать там смертельную рану. Панический мяв Черно-Белого Кота, вздыбившего шерсть и висящего на стене, уцепившись коготками за книжную полку, был ему ответом. Ночь. За окном черно. Сверчки поют неспешную песенку. Тепло. Тихо. Звезды одиноко мерцают за раскрытыми створками. Тихо. Почему же так страшно? Прошло два дня. Волков и его «волчата» вернулись с шестью серыми шкурами, злые, но довольные собой. Курезадов приезжал и исполнил перед Монфиевым танец с кинжалами, мамой клянясь всех зарезать, если вдруг опять придется пустить каких-то там «толканутых» в степи вокруг Объекта - угроза, что придется давать властям показания относительно смерти несчастных ролевиков, временно притупила курезадовскую жадность. Впрочем, основной удар по объяснениям с местными стражами закона принял на себя Евгений Аристархович, чем еще раз завоевал общую любовь и уважение. Тетя Люда на радостях, что всё закончилось, наварила борща, напекла пирогов, накинула на пышные плечи цветастый платок и исполнила вечером в столовой серию русских романсов под караоке. Прытковецкий, Ноздрянин и Серов оглушительно аплодировали и вызывали певицу на бис, отчего у Петренко, которой доставили заказанную по Сети новую помаду модного грязно-лилового цвета, был вид уксусный и несвежий. К очередному завтраку Бульфатов вернулся с ночного дежурства злой, с огромным синяком под глазом, плевался и шипел сквозь зубы, что поймает того гада, которые ему посмел «фонарь» навесить, и лично пристрелит, если все будут настолько добреньки, что закроют глаза и отвернутся. Возвращение подбитого дежурного вызвало нервный смех, но отнюдь не сочувствие - Бульфатова знали не первый год; о его стремлении всех поколотить, пристрелить и порезать можно было писать монографии - кстати, Игорь Волидаров именно это потихоньку и делал. - Нет, братва, вы прикиньте, - возмущался Бульфатов, пока тетя Люда прикладывала к «травме» столовую ложку и наливала сто грамм «профилактического», - Я такой нормальный, шлю «Аисту» сообщение - типа, нормалек, обычная «десятка», а сам к нему подхожу, спрашиваю его документы… Сашка, который видел десяток записей с видеокамер, как обычно происходит «знакомство» охранников и туристов, счел слова Бульфатова за особо остроумную шутку и зафыркал от смеха, расплескав компот. Бульфатов зло зыркнул единственным рабочим глазом на шутника и продолжил: - Знач, подхожу и спрашиваю - где документы, мля? Чё шляешься, где не попадя? А он свою дурилку - ну, на голове шайба типа тазика, который у Монсеррат Кабальеро был… - У дон Кихота, - поправил Серов. Он был любителем кроссвордов, а потому никогда не путал оперную певицу из семи букв со странствующим рыцарем из пяти. - Один хрен. Значит, тазик с головы снял - вижу, рожа разбойная, таким год за четыре на зоне дают; а он типа тут пахан главный, остальные отстой хабальный, так противно-противно, вежливо, как интитьлихент какой, переспрашивает, к кому это я обращаюсь. - А ты? - спрашивали его товарищи. Бульфатов поморщился, лелея «ранение»: - Я ему, согласно утвержденному распорядку, оружие предъявил, и объяснил про наш внутренний реглам - А он? - А он мне сразу в глаз зафиндюлил, скотина… - мстительно и зло прошипел Бульфатов. - Еще першероном своим меня давить пытался. но мы, Бульфатовы, живучие, мы им еще покажем… - Пер… чем, говоришь, он тебя давить пытался? - радостно не понял Хвостов. Среди «волчат» он был вторым по степени озабоченности. Бульфатов озверел. Сощурил и без того узкие черные глаза и медленно, тщательно подбирая слова, ответил: - Коняга у туриста был. Откормленный такой, скотина. Морда хитрая, хоть сейчас на колбасу. копыта - что твоя тарелка, я, пока в пыли лежал… - тут Бульфатов спохватился, что теряет общественное реноме, и начал озвучивать более благородную версию: - Я, когда в пыли по их следам полз - преследовать, знач, пытался, рассмотрел. Что, Хвост, заинтересовало? Так ты на дежурство нынче ночью сходи, авось, встретитесь. Порадуетесь… - Да ты… - Да я… - чуть не сцепились Бульфатов и Хвостов. Петренко бросилась их разнимать: - Мальчики, да что вы говорите! Перестаньте! Этого коня, поди, голодные волки уже съели, а вы, как дети малые… У меня до сих пор сердце не на месте, ведь такой стресс с этими людоедами получился, такой стресс… Даже не знаю, как его снять… - Ой, да ладно. Если ты и стресс с себя снимешь, так что ж останется? - скептически махнула рукой недоеденная тетя Люда. Петренко мигом подобралась, поджала губки и начала выдумывать ответную колкость. А у Сашки вдруг задрожали руки, и он отставил остатки компота, чтобы не расплескать. Кот уже был тут как тут, и подставил свою крупную черно-белую голову под трясущуюся ладонь хозяина: - Ты понимаешь, что это значит, Кот? - шепотом спросил Сашка у ЧБК. Тот беззвучно открыл пасть. - Это значит, что я последний лох и идиот! А свои красные корочки я должен отдать Петренко - ей в тон помаде будет… Всё было просто, как дважды два. Профессор сельского хозяйства у них в универе - ну, тот, препод в серо-коричневом костюме образца 1913 года, у которого лоб сильно напоминал стиральную доску, - очень подробно и содержательно рассказывал, что основной причиной нападения на домашний скот волков и других «стадных диких псовых», будто по родным степям бегали собаки динго, - так вот, тот профессор, помнится, с особым смаком повествовал о том, что причиной волчьих потрав, а тем более нападений на людей, является голод. Голод, суровые зимы, обильные снежные покровы - вот что заставляет волков забыть об осторожности и подстерегать одиноких путников на заснеженных тропинках. А ведь на дворе, господа, лето. Жара до тридцати в тени, в недалеком будущем обещают засуху, как обычно для этих мест, с июля по конец сентября, это сейчас, после майских ливней, еще вполне нормально. В офисе с кондиционером вообще о погоде забудешь, но факт, что называется, налицо. Уж если Черно-Белый Кот, зверь с явными признаками одомашнивания, умудряется даже на бетонированной территории Объекта находить гнезда полевок, крыс и приносить задушенных ужей под крыльцо тете Люде, то дикие волки, старожилы полынных степей, просто обязаны уметь позаботиться о своем пропитании жарким щедрым летом. Зимой - это да, зимой волчье нашествие никого бы не встревожило, вернее, конечно, встревожило бы, но в совершенно другом смысле… У Сашки тряслись руки, когда он вышел из столовой, пересек плац, на котором до сих пор возвышалось таинственное физическо-инженерное сооружение непонятного назначения, и пошел прогуляться, пытаясь мысленно решить задачку с серыми неизвестными. Факт первый: волки в окрестностях Объекта водились, о да. Под новый год Волков, Серов и Монфиев купили лицензию на отстрел и, довольные, потом хвастались добычей. И каждую ночь, до недавнего времени, были слышны волчьи далекие распевки. До недавнего времени, автоматически отметил Сашка факт под номером два. Факт третий. Смерть пяти человек, разумеется, случилась не сама по себе. Несомненно, произошло, как говорится в романах, которые читает Петренко, нападение хищника. Но какого, какого же хищника? Тигр? Так здесь не амурская тайга. Барс? Нет, конечно же, Объект окружают горы, но их так вырабатывали тридцать лет назад, что все крупное зверье должно было мигрировать в поисках спокойной жизни. Нет, если рассуждать относительно сложившейся экосистемы - волк для здешних мест венец мироздания, крупнее него никто не выживет… - И в итоге у нас получилась замечательная дурь. - подытожил Глюнов. Одна радость - о своем «открытии» он не успел сказать ни Журчакову, ни Евгению Аристарховичу, а значит, смеяться над ним они не будут. А Кот, даром, что изображает умного, разговаривать не умеет, понадеялся Сашка. За размышлениями Саша и не заметил, как прошел половину дороги к клинике доктора Лукина, остановился под березками, чтобы не шокировать Леночку и Галочку сбившимся неспортивным дыханием, и тут увидел «Десятка», «десятка», запрыгал в голове лаборанта-аспиранта недавно заученный по велению Монфиева код, сообщающий о появлении в прямом доступе от Объекта постороннего. К счастью или несчастью, под рукой телефона не оказалось, и потому Саша не придумал ничего лучшего, как подойти, поздороваться. На сей раз ролевик - а никем другим парень в рубашке с пышными кружевными воротом и манжетами, с цепочками-кулончиками на шее и деревянной узловатой палкой, которая явно обозначала магический жезл, - был старше, чем обычно. По мнению Саши, парень был ровесником Зимановича, значит, ему лет тридцать, не меньше. Среднего роста, суховатого телосложения, лицо… собственно, обычное лицо. А вот речь, что и говорить, своеобразная. - Асан'к-тэ, энкури фех-та! леугенре, зайнгерие, шпацех уэш! - орал парень и время от времени бил раскрытой ладонью себя в лоб. - Уэш, саг'лиэ бъяу! Э-хта'куум-ли! Амх-уэ, фех-та! Уэш ул! «Во дает,» - мысленно восхитился Сашка. Сам он отродясь даже в простенькой школьной самодеятельности не участвовал, поэтому подобное полноценное «вживание в роль» у него ничего, кроме искренней зависти, вызвать не могло. - Энкури фех-та! Уэш! Шпацех уэш, саг'лиэ бъяу! - продолжал парень, отвешивая себе пощечину. Энтузиазм и искренность представления навело Сашку на мысль, а не пациент ли это Евгения Аристарховича. И Глюнов спрятался за березкой, подглядывая и прикидывая, что безопаснее - все-таки подойти, поздороваться, или бежать за помощью. А к кому? К Догонюзайца? тот прекрасно ролевика «на ноль помножит». или все-таки к Лукину? Тот профессионал, тот сразу сообразит, что делать. Но пока Саша думал, все разрешилось без его участия: пребывающий в крайне расстроенных чувствах странный человек встал в красивую позу, с театральной торжественностью обвел вокруг себя деревянной узловатой палкой, которую держал в руках, потом как-то странно принюхался -и повернулся точно в ту сторону, где прятался Глюнов. - Здрассте, - опасливо поздоровался тот, когда понял, что его убежище обнаружено. Неизвестный как-то странно посмотрел на белый халат и вытянувшиеся джинсы с футболкой, которые для Саши составляли повседневную форму одежды, еще с большим недоверием посмотрел на очки в солидной черной оправе, будто никогда таких не видел, потом отчебучил: шаркнул ножкой и на полном серьезе отвесил аспиранту Глюнову глубокий поклон в стиле пятнадцатого века, размахивая одной рукой, а другую прижимая к сердцу. Ну, может, шестнадцатого, Глюнов никогда не интересовался историческими подробностями. «Десятка» или пациент?» - отчаянно соображал Саша. - Лот, - сказал парень, продолжая держать руку напротив сердца. - Лот - какой? - не понял Саша. - В смысле, аукционный лот? Или эхолот? или… - Это мое имя - Лот, - ответил странный молодой человек. - Дозволено ли мне будет узнать, в какую местность забросило меня велениями Судьбы? «Десятка», решил Саша. Но клиническая. - Глюнов. Александр. Вообще-то, - нахмурился аспирант, пытаясь и объяснить, и не слишком обидеть постороннего человека. - Вам сюда нельзя. Здесь у нас секретный объект. Уже давно не государственный, но зато теперь коммерческий, так что лучше бы вам уйти отсюда. Во избежание ущерба. - О! Вот как… Но позвольте уверить вас, юноша, что мое пребывание в настоящем месте вовсе не имеет цели нанести кому-либо кломмерческого (ей-ей, он так и сказал - кломмерческого! Или просто послышалось?) ущерба. Я здесь случайно. Может, - с явной надеждой парень посмотрел на Сашу. - Вы поможете мне вернуться? «Пациент», вздохнул Глюнов. - Я могу вас проводить до дороги, - предложил Саша. «А может, все-таки «десятка»?» - думал он. С кулаками ни на кого, кроме себя, не набрасывается, людям не мешает, странный, это да, так не всех же странных Лукин у себя привечать собирается? - Могу ли я узнать, в чем причина ваших сомнений, юноша? - вдруг тепло, успокаивающе улыбнулся странный «ролевик». Сашу царапнуло второй раз использованное обращение «юноша», которое странно было слышать от человека, который старше его в лучшем случае лет на семь-восемь. Но странная речь - вовсе не показатель, что человек, который сейчас вежливо с ним разговаривает, сумасшедший. Хотя тот же Бульфатов, несомненно, подумал бы именно так… Отвести незнакомого человека вот так, за здорово живешь, всего лишь выполняя инструкции, в психиатричку, не позволила совесть. Сашка мысленно отвесил себе почти такую же оплеуху, которую совсем недавно отмерил себе его новый знакомец, но махнул рукой совершенно в другом направлении. - Пойдемте, я покажу вам, в какой стороне искать вашего туристического агента. Только, - сразу предупредил Саша, - вам придется поторопиться. До фермы Курезадова больше шестидесяти километров, а с транспортом у нас здесь не очень. Но, если очень повезет, вас может попутка подобрать - к Курезадову частенько из города разные товары привозят, он сам, опять-таки, баранину в город поставляет. А по темноте не ходите, - сразу предупредил Саша. - Здесь всю последнюю неделю волки пошаливают. - Не беспокойтесь. Я, если что, летать умею. Глюнов печально вздохнул и взглянул на виднеющуюся из-за берез крышу лукинской клиники. Может, пока не поздно, повернуть в другую сторону? Но тут парень улыбнулся: - Шутка. Я пошутил насчет полетов. - Ха-ха, - с облегчением расхохотался Глюнов. Спустя десяток шагов Саша не выдержал: - А вы здесь один? В смысле, вас же обычно компания собирается? Понимаете - у нас действительно очень строго с режимом; работа разная, и тонкая, и нервная, так что вы лучше не ходите здесь, не лезьте через забор - у нашего начальника охраны совершенно отсутствует чувство юмора, и могут быть инциденты. Так что вы своих предупредите, ладно? И насчет волков - я серьезно. Они тут злые, - повторил Саша, потому, что ему показалось, что «пациент-десятка» слишком легкомысленно отнесся к его угрозе. Обвинять волков в убийстве он не стал, но береженого, как говорится… - Забавно, что вы спросили о «моей компании»… - пробормотал парень, очень трезво, расчетливо и придирчиво осматривая Сашу с головы до пят. - Я, собственно, немного увлекся, когда разыскивал одного своего знакомого. Может, вы его видели? Ростом он… - парень показал ладонью от уровня роста Саши, - примерно таков, широк в плечах, лицо у него… ммм… что называется, квадратное, широкое, с тяжелой челюстью, волосы темные, коротко стриженные, может быть, он отпустил бороду или усы за то время, какое прошло… «Это ж сколько они по окрестностям Объекта бродят, что один успел бороду отрастить, а второй этого не заметил?» - мелькнула у Саши трезвая мысль, и тут же растворилась в потоке новой информации. - Нос у него крупный, но хорошей формы, голос низкий, основательный такой голос… Он не слишком сдержан на язык, может при случае и силой прихвастнуть, но вообще-то не так глуп, как может показаться на первый взгляд, хотя привычка размахивать кулаками… На «привычке размахивать кулаками» Сашка вспомнил, кого ему этот словесный портрет напоминает. - У него его еще конь-тяжеловоз и шлем, как тазик дон Кихота? «Чей тазик?» - промелькнул короткий ужас в глазах Лота; но вслух он выразил надежду, что, может быть, речь идет действительно о его пропавшем друге. - Кажется, именно его Бульфатов… один из наших охранников, - объяснил Глюнов. - Видел. Но только с другой стороны горы. У вас сотовый с собой? если отойти подальше от нашего НИО, авось, связь и возьмет. Позвоните вашему другу. Только - я ведь серьезно - не затягивайте, идите воо-он в ту сторону, с Курезадовым всегда можно договориться - не оставайтесь ночевать под открытым небом. У нас тут… - У вас тут кломмерческие тайны и волки. Я понял, юноша. Благодарю за совет и участие, - Лот улыбнулся и протянул руку. Они пожелали друг другу удачи и легкой дороги, и разошлись в разные стороны. Парень был странный, очень странный. От него тянуло магией - но магией разной, как будто наставник не понимал, что делает, накладывая заговоры из одной школы поверх заклинаний из школы другой. или же… Да. К концу разговора Лотринаэну удалось разобраться в смешении аур и чар: действие одного заклинания уже почти выдохлось, а естественный фон магических способностей парня вошел в резонанс с каким-то артефактом. Сложным артефактом. Магия Смерти? нет, для этой школы у артефакта слишком яркий терпкий след. Магия Крыла и Когтя? Может быть. Весьма вероятно. Странный парень. Эти его большие линзы, которые он носит поверх глаз, будто не боится испортить зрение! мешковатая неудобная одежда без малейшей претензии на изящество! А забота о том, как бы Лотринаэна, ведущего специалиста Министерства Чудес королевства Кавладор по межпространственным перемещениям, мага со специализацией в школе Природных Начал, с дополнительной специализацией в Зеленой школе и школе Четвертого Шага, не съели волки, просто трогательна! Ей-ей, хороший парень этот Глюнов… Теперь самое важное, подвел итог неожиданной встрече Лотринаэн. Похоже, пропавшего Громдевура видели где-то неподалеку, а значит, есть шанс наконец-то его найти. И уж потом посидеть и основательно поразмыслить, как выбраться из этого странного негостеприимного мира. - А где дядя Бран? - спросил вдруг Саша после того, как спор между «королем» и «звездочетом» разрешился, на этот раз - победой фиолетово-лиловых под предводительством доктора Лукина. - Я его несколько дней не видел. - Гильдебран приболел, - печально покачал головой Евгений Аристархович, укладывая шахматные фигуры в коробку. - У него сердце пошаливает, что поделать - возраст. Так что я рекомендовал ему постельный режим. Капельница, таблетки, уколы… А как ваши дела, молодой человек? Что-то я не нахожу на вашем лице признаков недосыпания или излишнего волнения… Как вы себя чувствуете, Саша? Вы так нервничали два дня назад, что я чувствовал себя просто последней сволочью, заставляя вас делать ту экспертизу… - Да всё в порядке, Евгений Аристархович, - отмахнулся Саша. - Мне ж когда-нибудь взрослеть придется. Почему бы не сейчас? - Действительно, - доктор оценил бодрый оптимистичный настрой пациента. - Почему бы не сейчас. Так что… значит, сон в порядке, аппетит в норме? - Точно, - улыбнулся аспирант. - Ну, снится, конечно, всякая лабуда… - Какая? - сразу же насторожился господин психиатр. Саша открыл рот, чтоб поведать, как о том, какие метаморфозы переживала в его недавнем сне Галочка, собственная доктора Лукина медсестра, но что-то - должно быть, извечная неловкость, которую испытывает любой нормальный человек, вынужденный столкнуться с фрейдистской интерпретацией самых обыкновенных событий - вдруг заставило изменить задуманное повествование и сказать, что снился кот. Ну да, тот самый, Черно-Белый, который два месяца назад явился на Объект из ниоткуда. Что Кот во сне Саши делал? Да ничего не делал. Как и в жизни - на солнышке грелся, за мышами охотился, зевал да мяукал. Оставив Евгения Аристарховича размышлять о глубоком символизме пересказанного сновидения, Саша пошел поздороваться с Леночкой и Галей. Девочки нашлись в садике, у щита по противопожарной безопасности. Галя плакала, поминутно сморкаясь в большой полосатый платок, а Лена ее утешала, обняв за плечи. Увидев Сашу, обе девушки тут же напустились на него с расспросами: - Саш, ты Игоря не видел? - Какого Игоря? А, вашего, Волидарова? Нет, не видел - два дня назад, пока тут вся эта суета крутилась, конечно, видел, а потом… А что? - С ним что-то случилось! - сквозь слезы причитала Галя. - Случилось, я чувствую! Я пойду его искать, - вдруг заявила Галя, сунула мокрый платок в карман халатика и решительно поднялась на ноги. - Галя, да что ты говоришь! Галя, успокойся же! - схватила подружку за руку Лена. Ее светлые кудряшки растрепались, девушка закусила губу и с отчаянием посмотрела на Глюнова. Саше тут же захотелось сказать, а лучше сделать, что-нибудь важное и значительное. - Действительно, Галя, подожди, - весомо и размеренно, явно подражая доктору Лукину, начал Саша. - Давай подумаем. Ты когда видела Игоря в последний раз? - Два дня назад. Он собирался куда-то в горы, - послушно ответила Галя. Вытерла глаза и посмотрела на Глюнова открытым серым взглядом. Какая она, на самом деле, красивая! Конечно, Леночка намного эффектнее и более, скажем так, вписывается в каноны моды - светлая блондинка с голубыми глазами, стройной фигурой, мягким уживчивым нравом… Красота Гали - это красота не линий и красок, но совершенная чистота помыслов, красота простая, истовая, красота монахини, скорбящей о павшем рыцаре, красота мадонны раннего Возрождения, когда… Стоп. По коже Саши поползли нехорошие мурашки. Укусили и наполнили руки нехорошим трясущимся страхом. Стоп. Почему он подумал именно так? Да укуси его Черно-Белый Кот четыре раза, если он, Сашка Глюнов, видел хоть одну картину эпохи раннего Возрождения! За всю свою жизнь Глюнов оценил прелесть и художественные достоинства всего лишь одного произведения искусства - плохонькой копии «Мишек в сосновом бору», которая висела в их городском музее. Да и то исключительно как символа торжества отечественной конфетной промышленности. - А куда… - со стороны услышал Саша свой неестественный охрипший голос. - Куда Игорь собирался направиться? - Не знаю, - по чуть впалой щеке Гали проползла слезинка. - Ему Евгений Аристархович дал какое-то поручение, Игорь так спешил его выполнить… - Может, у Лукина спросить, куда он Волидарова отправил? - проговорил Саша. В ответ девушки посмотрели на него так, будто он вдруг стал пациентом их клиники. Лукина? Евгения Аристарховича? Их маленькое низкорослое божество, заботливого доброго гнома, беспокоить из-за девичьих глупостей? Да может, прошептала Лена, Игорь просто надумал от Галки сбежать к дочке Курезадова, вот и не возвращается? И Галя, что самое странное, кивнула, подтверждая вероятность подобного исхода событий. Саша потряс головой, прогоняя нарастающий звон в ушах. Так. Оставим эмоции. Попробуем размышлять объективно. - Девочки, - сказал он, подумав. - Давайте вы не будете пороть горячку. А я поспрашиваю «волчат», может, они, когда ездили проверять дальний периметр, заметили Игоря? Хорошо? И скажите мне номер телефона Игоря, может, я попробую с Объекта с ним связаться. - Хорошо, - тут же согласилась Леночка. Галя только кивнула и снова заплакала. |
|
|