"Джек Йовил. Женевьева неумершая ("Warhammer: Вампир Женевьева" #2) " - читать интересную книгу автора

что есть в ней некая бесчувственность. Подобно многим великим актерам, под
ролями могло не оказаться реальной личности.
- Хорошо, - подвел итог Детлеф. - Я доволен. Давайте сегодня вечером
выйдем и сразим всех наповал.

5

Местная шлюха храпела, закрыв припухшие глаза, пока Шейдт жевал жесткое
мясо, проталкивая его куски внутрь с помощью горького вина. Он вернулся в
свою комнату и довел свои желания до сведения хозяина постоялого двора в
выражениях куда более грубых, чем этот болван привык слышать от
священнослужителя Порядка. Анимус оставался в его голове, когда Шейдт
исполнял желания, которые демон отыскал в его душе. Маска стала теперь
частью его самого, и он мог открывать рот, чтобы есть, говорить и обжираться
снова...
Почесываясь, он встал перед алтарем, который возвел в углу комнаты,
когда приехал в гостиницу. Это было аккуратно сложенное, выверенное и
симметричное сооружение из металлических прутьев и деревянных панелей,
символ силы ордена перед лицом Хаоса, а в центре находились солнечные часы с
выгравированными изречениями его веры, украшенные свежими листьями. Он
задрал мантию и помочился на алтарь, смывая листья мощной струей.
Шум разбудил проститутку, и она, всхлипывая, отвернулась лицом к стене.
После долгих лет воздержания Шейдт был не слишком-то нежным любовником.
В дверь постучали.
- Кто там? - проворчал Шейдт.
Дверь отворилась, и внутрь проскользнул прислужник. Они все, должно
быть, трепещут перед ним.
- Брат Нахбар?
Прислужник вытаращил на Шейдта глаза, потрясенный тем, что увидел. Он
сотворил знак Порядка, и Шейдт повернулся к нему, последние капли мочи
обозначили полукруг на дощатом полу.
Шейдт опустил мантию.
Нахбар лишился дара речи.
Анимус сказал Шейдту, что ему не пристало дальше оставаться рядом с
подобными болванами.
- Достань мне коня, - приказал Шейдт. - Я уезжаю из этого чумного
барака.
Нахбар кивнул и исчез. Идиот настолько свихнулся на Порядке, что стал
бы выполнять команды Шейдта, даже прикажи ему тот есть собственные
экскременты или всадить длинный меч в свое тощее брюхо. Может, в качестве
прощального жеста он и прикажет брату сделать это и аккуратно затолкает
внутрь торчащий конец. Нет, в мире и так довольно аккуратности. Пусть конец
торчит наружу, чтобы кто-нибудь споткнулся о него.
Шейдт залил остатками вина отвратительный привкус во рту и вышвырнул
бутылку из окна, не обращая внимания на звон осколков внизу. Может,
напорется кто-нибудь босоногий.
После того как Анимус и Шейдт пришли к согласию в их общем теле,
порождение Дракенфелса могло позволить себе немножко подремать. Дело было не
в том, чтобы подчинить себе волю хозяина, а в том, чтобы позволить ему
делать то, что ему всегда хотелось. Хозяин не был рабом. Скорее, наоборот,