"Роберт Джордан. Рог Дагота ("Конан")" - читать интересную книгу автора

слабый свет. Подойдя поближе, Конан и его товарищи увидели, что попали в
комнату тюремщика. Большое кубическое помещение было ярко освещено
множеством факелов. В противоположном углу была видна лестница, уводившая
вверх, в дворцовые переходы. Но между лестницей и тюремным коридором сидел
сам дворцовый тюремщик - здоровенный, толстый мужик, у которого на руках и
на груди явно было больше волос, чем на голове. В толстых коротких пальцах
он сжимал изрядный ломоть жареного мяса и, громко чавкая, отрывал от него
кусок за куском. Он успел бы пробежать половину лестницы, подняв тревогу
прежде, чем Конану удалось бы порезать его мечом.
И все же киммериец напрягся, чтобы ринуться вперед. Вдруг рука Зулы
коснулась его плеча. Чернокожая девушка молча покачала головой. Неожиданно
она скинула полоску ткани, закрывавшую ее маленькую грудь, и обмотала ее
вокруг бедер. Малак оценивающе рассматривал ее, но она даже не взглянула на
маленького вора. Затем, изобразив приветливую улыбку на лице, она шагнула в
комнату, опираясь на шест как на дорожный посох.
Толстый тюремщик так и застыл с недоеденным куском в руках.
- Из какого Девятого Неба Зандру ты вылезла? - прорычал он. - У меня
таких в тюрьме не числится.
Зула ничего не ответила, а лишь ближе подошла к нему, покачивая
бедрами.
- Если ты не узница, то какого черта ты там делала? А раз ты не должна
была быть там, но была, то тебя можно и подвергнуть допросу. Болезненное,
надо сказать, мероприятие. Что ты молчишь? Язык проглотила? Ну и ладно. В
общем, так. Если ты, ведьма, не хочешь понюхать каленых щипцов и повисеть на
дыбе, то я рекомендую отнестись ко мне как к богу во плоти и как к земному
возлюбленному в одном лице. Вот так-то.
С этими словами он направился к ней. Улыбка не сошла с лица Зулы, лишь
шест был поудобнее перехвачен обеими руками. Один взмах - и из-под кадыка
тюремщика забил кровавый фонтан. Его глаза чуть не повылезали из орбит;
согнувшись пополам, он упал на колени, и еще один удар шестом в основание
черепа довершил дело. Зула спокойно восстановила целостность своего костюма.
- Весьма эффективно, - улыбнулся Акирр, подмигивая девушке. Малак при
этом всячески старался даже случайным взглядом не зацепиться за едва
прикрытую грудь.
Ни секунды не мешкая, Конан бросился вверх по широким каменным
ступеням. Остальные последовали за ним по пятам.

* * *

- Тетя, ты звала меня? - спросила Дженна, появившись в дверях.
Тарамис улыбнулась, по-семейному и, как ей казалось, естественно.
Дженне предстояло сыграть еще одну роль, и она была неплохо подготовлена к
ней.
Черный шёлк укрывал ее от шеи до пят. Волосы волной спускались по
плечам. Черное платье - символ черноты Великой Ночи. Бледное лицо - сама
невинность. И рядом - огненно-алый шелк, подчеркивающий чувственные изгибы
тела Тарамис.
- Да, дитя мое, - ответила Тарамис. - Сегодня тебе предстоит выполнить
твое Предназначение. До конца. Выпей со мной праздничный кубок. Ты теперь
женщина, уже достаточно взрослая для того, чтобы узнать вкус вина.