"Роберт Джордан. Рог Дагота ("Конан")" - читать интересную книгу автора

В углах помещения тускло горели светильники. Свет, исходивший от них,
был так слаб и бледен, что мог бы сойти за лунный. Пол в зале был выложен
отполированным до зеркального блеска мрамором. Резные алебастровые колонны
поддерживали высокий свод потолка, выложенного ониксом с инкрустацией из
сапфиров и алмазов, изображавших ночное небо. Звезды на этом небе
располагались так, как они на самом деле располагаются раз в тысячу лет.
Под этим искусственным небом в центре зала стояло ложе из красного
мрамора, отполированного волосами девственниц. На нем лежала алебастровая
статуя, изображающая мужчину с закрытыми глазами, вполовину больше любого
живого человека и более красивого, чем любой смертный. Лишь одно нарушало
совершенство: посреди широкого лба статуи зияла круглая дыра шириной с
ладонь и глубиной с половину человеческого пальца.
Тарамис медленно подошла к ложу и встала в ногах статуи. Взгляд
скользил по алебастровой фигуре, дыхание замерло, пересохло в горле. Много
мужчин было в ее жизни. Первого она долго выбирала в шестнадцать лет. На
выбор каждого следующего уходило все меньше времени. Мужчин она знала едва
ли не лучше, чем свой родной дворец. Но что, если стать... любовницей
божества?
Она сбросила с себя одежду и, обнаженная, припала к ногам статуи.
Ничего подобного Свитки Скелоса от нее не требовали. Но ей хотелось
большего, чем обещалось в древних рукописях.
Прижимая лицо к холодному алебастру, - она шептала:
- Я - твоя, о Великий Дагот.
Какой-то импульс подтолкнул ее пойти дальше, чем когда-либо до этого
она позволяла себе. Покрывая каменные ноги поцелуями, она медленно двинулась
выше, не оставляя ни одной точки, не обласканной ее горящими губами, пока не
оказалась лежащей на статуе, как она легла бы на мужчину. Дрожащими пальцами
она посмела прикоснуться к каменному лицу.
- Я твоя, о Великий Дагот, и вовеки буду твоей, - снова и снова шепотом
повторяла Тарамис. - Когда ты проснешься, я возведу в твою честь храмы выше
святилищ всех других богов. Но я буду больше, чем твоей жрицей. Божественная
плоть соединится с моей, я буду хранить себя от всех мужчин, оставаясь
только твоей. Я буду восседать по правую руку от тебя, и только твоей
милостью я буду повелевать жизнью и смертью других. Вновь тебе начнут
приносить жертвы, вновь склонятся перед тобой народы. Я клянусь, что все так
и будет, о - Великий Дагот, я клянусь своей душой и своей плотью.
Неожиданно у нее перехватило дыхание в груди. То, на чем она лежала,
было все таким же твердым камнем. Но сегодня от него шло тепло живого тела.
Не решаясь поверить, боясь, что это лишь отражение ее собственного тепла,
Тарамис провела руками по прекрасным плечам и опустила их на широкую
каменную грудь. Сомнений не было - камень излучал тепло.
Это ощущение исчезло так же неожиданно, как и появилось. Неестественная
быстрота изменения рассеяла последние сомнения женщины. Ее бог дал ей знак.
Ее предложение будет принято. Она получит свою награду. Улыбаясь, она
погрузилась в дурманный сон, так и оставшись на прекрасной алебастровой
статуе Спящего Бога.

Глава девятая

Конан прищурился, рассматривая пляшущие перед ним тени. Солнце еще не