"Роберт Джордан. Рог Дагота ("Конан")" - читать интересную книгу автора

и нашла Свитки Скелоса. В ближайшее же полнолуние она начала работу, которая
длилась двадцать лет, а сейчас была близка к завершению.
Неожиданно она почувствовала, что в дверях комнаты стоит Бомбатта и
смотрит в одну точку - на девушку в постели. Она быстро подошла к нему и
взяла его за руки. Секунду он еще сопротивлялся, а затем позволил вывести
себя в темный коридор.
- Так ты даже не считаешь нужным больше скрывать это? - сказала она с
презрительным спокойствием. - Ты возжелал мою племянницу. Я все вижу. Так
что не пытайся отрицать это.
Он, словно башня, возвышался над нею, но при этом переминался с ноги на
ногу, как мальчишка, ждущий наказания от учителя. Наконец он промычал:
- Я ничего не могу с собой поделать. Ты - огонь и страсть. Она -
невинность и чистота. Я ничего не могу поделать.
- И она должна оставаться невинной. Так сказано в Свитках Скелоса.
На самом же деле Свитки вовсе не требовали от Дженны девственности.
Речь шла о другой чистоте. Чистоте души. Она не должна была никому желать
зла или предполагать, что кто-то может причинить ей боль. Ее жизнь в
затворничестве помогала поддерживать ее в таком душевном покое. Но Тарамис
поняла, что происходит с Бомбаттой, задолго до того, как он сам осознал, что
с ним.
- Да, даже если бы и не эти Свитки, - сказала она ему, - ты - мой, и я
не собираюсь делить то, что принадлежит мне. Ни с кем.
- Мне не нравится, что ты там наедине с - этим вором.
- Наедине? - Тарамис рассмеялась. - Четыре твоих лучших стражника стоят
наготове, чтобы охладить его или изрубить на куски, если он задумает
причинить мне вред.
Мужчина что-то пробормотал про себя, и она нахмурилась:
- Говори так, чтобы я слышала, Бомбатта. Не люблю, когда от меня что-то
скрывают.
Он долго молча смотрел на нее, сжигая взглядом, прежде чем заговорить:
- Я не могу избавиться от мысли о том, что этот вор смотрит на тебя,
хочет тебя, быть может, даже прикасается к тебе...
- Ты, кажется, стал забываться. - Каждое слово вылетало словно острое
лезвие.
Бомбатта отступил на шаг, а затем рухнул на колени, склонив голову:
- Прости меня. Но ведь этому Конану нельзя доверять. Он чужеземец, вор.
- Идиот! В Свитках ясно сказано, что Дженну должен сопровождать вор с
глазами цвета неба. Другого такого в Шадизаре не найдешь, да и, пожалуй, во
всей Заморе. А ты будешь делать то, что я тебе прикажу. Будешь точно
следовать предписаниям Свитков. Точно!
- Как прикажешь, - пробормотал он. - Я повинуюсь.
Тарамис погладила его по голове, В этом движении было не больше
нежности, чем в поглаживании одной из борзых ее своры.
- Ну разумеется, Бомбатта.
Она чувствовала, что победа уже близка. Рог Дагота будет принадлежать
ей. С ним она обретет истинную силу и бессмертие. Это чувство словно
пронизывало ее. Ее руки вздрагивали на волосах Бомбатты. Она глубоко
вздохнула и сказала:
- Будь уверен, все будет так, как я говорю. А сейчас - отправляйся к
себе и ложись спать, и пусть тебе снится твоя победа.