"Николь Джордан. Повелитель желания " - читать интересную книгу автора

изгибов плеч и упругих грудей безупречных очертаний. Декольте по европейским
стандартам было скромным и открывало лишь самый верх белоснежных шелковистых
полушарий, но эффект получался невероятно волнующим.
И Джафару неожиданно захотелось ощутить, каковы на вкус эти мягкие
нежные холмики... наполнят ли они его ладонь.
Слабая улыбка показалась на его губах. Возможно, совсем недолго
осталось ждать, когда он это узнает.
У Алисон больше не было сомнений - дядя Оноре попросту скрывается от
нее. Она заподозрила неладное в тот момент, когда Оноре исчез, предоставив
ей и Эрве приветствовать гостей. Но только сейчас, немного освободившись,
девушка смогла оглядеть зал в поисках дяди. Нигде ни следа престарелого
француза, постоянно хватавшегося за сердце.
- Ты не сможешь избежать неизбежного, дядюшка, - пробормотала Алисон
себе под нос, разрываясь между желанием хихикнуть и раздражением. Она
немедленно отыщет трусливого родственничка и заставит держать ответ! Он
откладывал решение до последнего момента. Завтра будет слишком поздно.
Алисон раскрыла веер из расписного шелка и начала энергично им
обмахиваться, рассматривая из-под его прикрытия собравшихся гостей. Она
прибыла в Алжир неделю назад, но еще не осмотрела город, бывший так долго то
убежищем пиратов, то твердыней турок. Страну же она совсем не успела увидеть
и сгорала от нетерпения поскорее отправиться в путь. Но, конечно, дядя Оноре
вряд ли разделяет ее желания. Он вообще не имеет представления о том, какая
жажда приключений снедает ее. Подобные стремления совершенно чужды
добродушному обывателю. Он никогда не поймет, что это светское общество -
отнюдь не то, чего племянница хочет от жизни. Но ведь именно потому она
приехала в Алжир.
По существующим традициям Алисон должна бы радоваться и чувствовать
себя польщенной приемом, устроенным в ее честь. Сегодня вечером ее
представили члену королевской семьи - блестящий шанс для дочери простого,
хотя и богатого торговца. Но какое значение это имело для Алисон?
С трудом сохраняя на лице вежливую улыбку, она рассматривала богатых
европейцев. Блеск... напыщенные лица... банальные фразы... Страшно подумать,
как отчаянно она стремилась когда-то стать частью всего этого. Повсюду
слышался смех... неискренний, деланный: вялое веселье скучающих жен и
пронырливых политиков. Оркестр играл известные в Европе мелодии, а не
странные экзотические ритмы Востока. Беседа велась на французском языке, и
заключалась в бессмысленной болтовне и злобных сплетнях. Даже мебель была
французской и низводила огромную комнату в мавританском стиле, с высокими
арками и резными, тонкими, как кружево, панелями до уровня обычной
европейской бальной залы. Только бирюзовая и серая керамическая плитка,
выстилавшая пол, выглядела по-настоящему восточной. Алисон умирала от
желания сбросить модные туфельки и почувствовать прохладу изразцов под
затянутыми в шелковые чулочки ступнями. Но она обещала дяде вести себя как
подобает приличной, воспитанной девушке. И сдержала слово. Она не сотворила
ничего скандального, не устроила ни одной проделки за целый месяц.
Но теперь с нее довольно. Продолжая обмахиваться веером, Алисон обошла
комнату, высматривая дядю, и наконец обнаружила его за раскидистой пальмой,
ведущего светскую беседу с французской супружеской четой, обосновавшейся
здесь, в новой колонии. Оноре, которому было уже почти шестьдесят, отличался
солидной комплекцией, но был невысок: его макушка, увенчанная пучком