"Сьюзен Джонсон. Застигнутые грозой (fb2) " - читать интересную книгу автора (Джонсон Сьюзен)

Глава 7

Наконец обед подошел к концу, и дамы направились в гостиную, чтобы выпить чаю. Джентльмены остались в столовой. Они продолжали сидеть за столом, потягивая портвейн. Князь поддерживал общую беседу и вел себя очень любезно, однако украдкой поглядывал на часы. Наконец на пороге столовой появился Магнус и пригласил джентльменов присоединиться к дамам.

Лорд Пьюджин и Гарольд Хоулком что-то проворчали с недовольным видом. Они предпочли бы выпить еще по бокалу портвейна. Однако викарий Стэнли, который уже изрядно выпил, сразу же поднялся из-за стола.

— Пойдемте, господа, — позвал он своих приятелей. Его лицо побагровело от большого количества выпитого спиртного. — Нехорошо заставлять леди Дарлингтон ждать. Бедняжке необходимо общество, ведь она столько времени провела в одиночестве. Мы должны окружить ее вниманием.

Князь решил поддержать этот разговор, чтобы побольше узнать о Лулу. Встав, он подошел к викарию.

— Тем не менее очень хорошо, что она рассталась с Чарлзом, — заметил он.

— Однако эта хрупкая женщина осталась теперь беззащитной перед лицом мира. Ей необходимы дружеское участие и руководство.

У князя зачесались руки. Ему хотелось вцепиться в худую шею викария и проорать ему в лицо, что Лулу не нуждается в его дружбе и руководстве.

— У нее много друзей, Майлз, — заметил Гарольд Хоулком, хмуро поглядывая на своего шурина. — И потом Лулу привыкла поступать так, как ей хочется.

— Я вижу боль в ее глазах, Гарольд. Возможно, вы не замечаете, как сильно она страдает. Призвание священнослужителя сделало меня более проницательным и способным успокоить страдающую душу. Я уверен, что смогу утешить леди Дарлингтон.

«Только через мой труп!» — поклялся князь, сжимая кулаки. Но, взяв себя в руки, он слегка поклонился джентльменам и сказал:

— Мне хочется выпить чая, господа. Не пора ли нам действительно присоединиться к дамам?

Пьюджин и Хоулком с большой неохотой встали из-за стола. Две бутылки портвейна, которые они успели выпить, давали о себе знать. Из всех джентльменов один князь выглядел совершенно трезвым. Его насторожил интерес викария к Лулу. Князь считал, что если кто-нибудь и был в состоянии утешить Лулу, то только он сам, князь Раковский. «Викарию следует лучше обратить свое внимание на паству», — думал он.

Увидев входящего в гостиную Михаила, Лулу почувствовала, как у нее сильнее забилось сердце. «Наверное, я выпила слишком много шампанского», — подумала она. Но когда он улыбнулся ей, она поняла, что дело вовсе не в шампанском. В его присутствии она ощущала такой восторг, как будто они находились наедине. Его очаровательная улыбка будила в ней страсть, сулила ей неземное блаженство.

Лулу едва скрывала то радостное чувство, которое испытывала в предвкушении ночного свидания с Михаилом. К счастью, Лидия была увлечена беседой с Гарольдом, который славился своей говорливостью. Казалось, никто не замечал того состояния, в котором находилась Лулу. Викарий Стэнли разговаривал с ней, не обращая внимания на ее рассеянность. Лулу никак не могла сосредоточиться на беседе.

Тетя несколько раз спросила ее, хочет ли она принять завтра участие в пикнике, но так и не получила ответа. В конце концов Лидия поинтересовалась, хорошо ли ее племянница чувствует себя. Лулу что-то пролепетала в ответ.

Заметив ее смущение, в разговор вступил князь. Он отказался ехать завтра на развалины монастыря, где должен был состояться пикник, сославшись на занятость. Михаил сказал, что ему необходимо срочно написать несколько писем управляющему своего имения.

Вечер казался Лулу бесконечным. Но вот гости начали расходиться по своим комнатам. Последними гостиную покинули лорд Пьюджин и Гарольд. Лулу и Михаил остались наедине.

— Вы свободны, Магнус, — сказал князь, когда дворецкий вошел в гостиную, чтобы выслушать распоряжения хозяйки дома.

Лулу кивнула, подтверждая слова князя, и Магнус вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась.

— Надеюсь, ты не станешь ругать меня за то, что я отослал Магнуса, — промолвил князь. — Время позднее, слугам пора отдохнуть.

— Джорджа и Гарольда всегда трудно выпроводить. Они обычно не уходят, пока не выпьют все, что налито в бутылки и графины.

— А я весь вечер мечтал только об одном — лечь с тобой в одну постель, — с улыбкой сказал князь. — Эта мысль пришла мне в голову еще примерно в половине девятого.

— Лидии не понравилось бы, если бы мы вдруг так рано отправились спать.

— Я тоже так подумал и поэтому взял себя в руки.

Лулу бросила на него нежный взгляд.

— Зачем ты заспорил с Майлзом? — спросила она.

— Это тупой пьяница. Я ненавижу ханжей в рясах, которые кичатся своей моральной непогрешимостью. Кроме того, меня раздражает его стремление опекать тебя. Если бы он посмел еще раз сказать о том, что тебе необходимо его руководство, я бы задушил его на месте.

— А ты считаешь, что это право принадлежит исключительно тебе? — игриво спросила Лулу. Она была довольна тем, что князь приревновал ее.

— Да! Я чуть не убил этого ханжу с маслеными глазками.

— За что?! — в притворном недоумении воскликнула Лулу. — Что он такого сделал?

Князь некоторое время молча смотрел на Лулу так, словно видел ее впервые.

— Я сам не знаю, — наконец ответил он. — Просто он меня страшно бесит.

Ему не хотелось копаться в своих чувствах. В комнате внезапно повисла тишина. Князь заерзал в кресле.

— Ты не хочешь говорить о своих чувствах, да? Тебе от этого не по себе? — спросила Лулу, догадавшись о причинах его молчания.

Князь пожал плечами.

— Возможно, ты права, — ответил он.

— Но ты не совсем уверен в этом, не так ли?

Откинувшись на спинку кресла и вытянув перед собой свои длинные ноги, Михаил долго смотрел на Лулу.

— Давай сменим тему, — предложил он.

— Тебе неприятен разговор о душевных переживаниях, — заключила Лулу.

— Ты очень проницательна.

— Твоя репутация ловеласа хорошо известна, князь Раковский. И насколько я успела узнать тебя, ты предпочитаешь действовать, а не говорить.

— Похоже, ты видишь меня насквозь, дорогая. Или может быть, ты наделена даром читать чужие мысли?

— Я действительно дорога тебе?

Губы князя дрогнули, он глубоко задумался. Он не был уверен в том, что любит Лулу. Еще месяц назад ему казалось, что он уже не способен на это глубокое чувство.

— Прости, что я задала столь нескромный вопрос, — нарушила молчание Лулу. Она заметила, что князь ведет себя сейчас с ней более сдержанно, чем раньше. — В конце концов это не имеет никакого значения.

— Мне не хочется быть нелюбезным.

— Забудь о том, что я спросила. Мне не следовало этого делать. Женщина, согласившаяся участвовать в любовной интрижке, не должна задаваться подобными вопросами. Я упустила из виду это золотое правило.

Князь вздохнул и сцепил пальцы рук.

— О Боже, Михаил, — промолвила Лулу, — я не собиралась обескураживать тебя. Это была пустая фраза.

— Ты знаешь о том, что я был женат? — едва слышно спросил он.

— Нет. — Его слова изумили ее.

— Моя жена умерла.

— Мне очень жаль. Прими мои соболезнования.

— Она умерла много лет назад.

— Я сочувствую. — Лулу не знала, что сказать. Она видела, что воспоминания о жене причиняют князю боль.

— Поэтому я не ответил на твой вопрос.

— Я понимаю, — сказала она, хотя ничего не понимала. Лулу чувствовала себя не в своей тарелке и не знала, как выйти из этого положения. — Тебе не нужно ничего объяснять мне.

— А мне кажется, что нам следует объясниться, — тяжело вздохнув, произнес он. — Помнишь мои слова о том, что я думал о тебе в течение двух недель, прошедших со дня нашей первой встречи? — И, не дожидаясь ответа, он быстро продолжил, как будто опасался, что у него не хватит мужества довести свою речь до конца. — Ты очаровала меня; я не мог тебя забыть. Ты была первой женщиной, которой я серьезно увлекся после смерти Марии. Я испытываю к тебе более сильные и глубокие чувства, чем мне этого хотелось бы. И я не знаю, что мне дальше делать.

— Не надо ничего делать.

— Ты не права, — возразил он.

— Но разве ты не слышал, что сказал сегодня вечером Майлз? О Господи, Михаил, его чуть удар не хватил от ярости, когда ты начал возражать ему.

— Но ты не сестра моей умершей жены. Я не вижу препятствий для нашего брака. У вас в Англии женятся между собой даже двоюродные братья и сестры. Так почему же нельзя вступать в брак с сестрой умершей жены? Мне это не понятно!

— К чему ты клонишь? Надеюсь, ты не хочешь предложить мне руку и сердце?

Князь долго молчал.

— Я сам не знаю, что я хочу предложить. Я знаю только одно: мне страстно хочется обладать тобой.

У Лулу дрогнуло сердце.

— Надеюсь, ты понимаешь разницу между сладострастием и… — Лулу замолчала, не в силах произнести заветное слово.

— И любовью? Не бойся, говори прямо. Это безобидное слово.

— Нет, Михаил, не безобидное… Мы взрослые люди, лишенные всякой наивности, и мы должны разбираться в своих чувствах. Впрочем, я больше не хочу говорить на эту тему.

— А я хочу, — упрямо заявил он.

— Но еще две минуты назад ты пытался уклониться от разговора о чувствах. Будь же последовательным!

— Я передумал и теперь хочу обсудить именно эту тему.

— Нет, это невозможно.

— Почему? Я всегда делаю то, что хочу, и всегда поступаю так, как считаю нужным.

Он буравил ее пристальным взглядом своих жгучих карих глаз.

— Это угроза?

— Воспринимай это как хочешь.

— А я не желаю говорить на эту тему, и ты не должен насиловать меня.

— Я и не собираюсь тебя насиловать, — елейным голосом промолвил князь. — Потому что в этом нет никакой необходимости.

— Терпеть не могу самонадеянных мужчин, — сердито заявила она.

— А я не люблю упрямых женщин.

Он встал и пружинящей походкой направился к ней. Лулу инстинктивно вжалась в кресло.

Наклонившись, легко, без лишних усилий он подхватил ее на руки.

Распахнув дверь гостиной ногой, он вышел в вестибюль с Лулу на руках. Лулу затаила дыхание от страха. В любой момент их могли увидеть, и тогда ее репутация будет навсегда погублена. Перед мысленным взором Лулу стояло недовольное лицо викария Стэнли с поджатыми губами. Михаил быстро взбежал по лестнице на второй этаж со своей ношей в руках. Им владело одно желание: бросить Лулу на кровать и навалиться на нее.

Оказавшись в спальне Лулу, князь быстро положил ее на постель и стал раздеваться. Она попыталась вскочить с кровати и убежать, но он успел схватить ее за руку и снова повалил на постель. Его длинные сильные пальцы больно впились в ее кожу.

— Прекрати издеваться надо мной так, как будто я виновата в том, что твоя жена умерла! — в отчаянии воскликнула Лулу. Ей хотелось больно уколоть его.

Князь застыл, кровь отхлынула у него от лица, и оно приобрело суровое выражение. Секунда сменяла секунду, а он не двигался. Наконец, сглотнув так, будто у него перехватило дыхание, он медленно продолжил раздеваться.

— Не шевелись, — ледяным тоном приказал он. Лулу оцепенела. — Вот умница, — похвалил ее князь. — Делай то, что я прикажу.

Лулу с громким криком бросилась на него. Осыпая князя проклятиями и оскорблениями, она оцарапала до крови его лицо и вцепилась в волосы. И прежде чем князь успел перехватить ее руки, она сильно ударила его кулаком в челюсть. Князь снова повалил ее на кровать и, упав на нее, подмял под себя. Поскольку она продолжала царапаться, он перехватил ее запястья и запрокинул ее руки за голову.

— Я ненавижу тебя, — прошептала она, задыхаясь под тяжестью его веса.

Князь приподнялся над ней.

— Порой мне кажется, что я тоже ненавижу тебя, — прохрипел он. — Ты перевернула с ног на голову всю мою жизнь.

— Ты сам во всем виноват.

— Нет, ты. Вспомни ту ночь, когда разразилась гроза.

— Значит, я виновата в том, что ты не смог устоять перед искушением?

Князь хмыкнул.

— Ни один мужчина не устоял бы перед тобой, обнаженной и охваченной страстью.

— А ты не пропускаешь ни одной юбки, не так ли? — с горечью спросила она.

Князь скатился с нее и лег на спину, запрокинув руки за голову.

— Ты права, — промолвил он. — Это я во всем виноват.

Его ярость улеглась, и теперь он выглядел грустным и подавленным. Лулу вспомнила его слова о жене. Интересно, какой была эта Мария? Сильно ли он любил ее? Долго ли тосковал по ней?

— В том, что произошло, есть доля и моей вины, — признала она, бросив на князя сочувственный взгляд. — Той ночью я могла бы сказать «нет», но я этого не сделала. — Лулу вздохнула. — Сегодня был очень утомительный вечер, я устала от этих скучных людей. Они изводили нас своей глупостью.

— Нас… — задумчиво произнес князь.

Повернув голову, Лулу взглянула на красные царапины на его щеке.

— Прости, я причинила тебе боль.

— Ерунда. Со мной все в порядке. — Он улыбнулся. — Или мне кажется, что в порядке. У меня такое чувство, будто я стою на перепутье.

Лулу тронула его за плечо и заглянула ему в глаза. В них была грусть.

— Что нам теперь делать? — прошептала она.

— Я полюбил тебя, — промолвил он с печальной улыбкой. — И не могу ни о чем другом думать.

— Я тоже, — прошептала Лулу, и слезы брызнули у нее из глаз. Она понимала, что у их отношений нет будущего.

— Мы прекрасная пара, — сказал он и, повернувшись на бок, стал смахивать ладонью слезы с ее лица. — Но боимся задумываться о будущем.

— Мне действительно не хочется сейчас ни о чем думать, — призналась она. — Я слишком устала.

Он кивнул.

— Хорошо, в таком случае больше никаких проблем.

Он убрал завиток с ее виска.

— Спасибо.

Его уверенность в себе и своих силах вселяла в нее спокойствие. Князь казался ей надежной крепостью в этом мире тревог и волнений.

— Скажи мне, что я должен делать, и я это сделаю, — сказал он и взглянул на часы, стоявшие на столике у кровати.

Лулу улыбнулась.

— У тебя еще есть время, — сказала она.

— Значит, у меня все на лице написано? — смущенно спросил он.

— Не надо смущаться. Я такая же одержимая, как и ты.

— Возможно, нас свел друг с другом какой-нибудь шаман или чародей.

— Ты принес мне счастье и блаженство, — прошептала она.

— Нет, — возразил он, — это я с тобой обрел счастье и блаженство.

— Но надолго ли? — с горечью спросила она. Он понял смысл ее вопроса.

— Наше счастье продлится столько, сколько ты захочешь.

— Нет, я жду от тебя другого ответа, — нахмурившись, как капризный ребенок, заявила она.

— В таком случае наше счастье — навсегда. Я буду любить тебя целую вечность и еще один день.

— Спасибо, — прошептала она, улыбаясь сквозь слезы радости. В глубине ее глаз пряталась боль.

Держа в объятиях красавицу в шелках и бриллиантах, князь поклялся себе, что отомстит Чарлзу за слезы и боль в ее глазах. Он винил ее окружение в ханжестве и жестокосердии, в том, что оно заставило Лулу бояться своих искренних чувств.

— Я готов сделать для тебя все, что в моих силах. И даже больше, — прошептал он.

— Да, я знаю, что ты действительно можешь дать мне счастье.