"Сьюзен Джонсон. Застигнутые грозой (fb2) " - читать интересную книгу автора (Джонсон Сьюзен)

Глава 6

Переступив порог гостиной, Лулу увидела, что здесь уже собрались ее родственники и друзья дома — тетя Лидия, лорд и леди Пьюджин, чета Хоулком и брат леди Хоулком, викарий Стэнли, приехавший из Кента. Поздоровавшись с гостями, Лулу завела речь об охоте. Это была самая удобная тема для светского разговора, поскольку охота являлась излюбленным развлечением аристократии. Гости оживились, каждому хотелось поделиться своими впечатлениями от нынешнего сезона.

Лакей внес в гостиную круглый поднос с бокалами, наполненными шампанским. Лорд Пьюджин сел на своего любимого конька, заведя речь о проникновении ненавистной ему буржуазии в местные аристократические охотничьи клубы.

— Сегодня эти торговцы и промышленники пробрались в самые элитарные клубы! — возмущался он. — Они повсюду. Некоторые из них даже толком в седле держаться не умеют. Через десять лет они заполонят весь Лондон. Какие из них охотники? Любой подросток из знатной семьи даст им фору. Я требую исключить их из наших клубов. Это единственный способ избавиться от них!

— Когда Гарольд начинает горячиться, — заметила его более уравновешенная жена, — я всегда напоминаю ему о том, что буржуазия многое делает для церкви. Так, например, владелец Лондонского банка, который купил земли лорда Круза, пожертвовал пять тысяч на ремонт своей приходской церкви. Хотя, впрочем, мне очень не нравится, что его жена после таких крупных пожертвований получила право руководить ежегодной цветочной выставкой в этом приходе. — Леди Пьюджин недовольно поморщилась. — В конце концов я вынуждена была сообщить ей, что по традиции, которой уже не одна сотня лет, эту выставку всегда возглавляли дамы из семейства Пьюджин. Думаю, что она приняла мои слова к сведению.

Леди Пьюджин самодовольно улыбнулась.

Уинифред Хоулком тоже с большим презрением относилась к тому, что средний класс начинал играть в обществе первые роли.

— Я полностью согласна с вами, — сказала она, поддерживая свою подругу. — Я вынуждена была на прошлой неделе дать отпор жене этого торговца какао. Она вдруг стала претендовать на то, чтобы возглавить комиссию по присуждению ежегодных поэтических премий. Подумать только! Все в нашем графстве знают, что эти комиссии всегда возглавляла я, а до меня другие дамы из рода Хоулкомов. — Леди Хоулком бросила взгляд на брата. — Майлз, расскажи о своей стычке с этим торговцем коврами.

В этот момент в гостиную вошел Магнус и объявил, что обед подан.

— Но князь до сих пор еще не спустился к нам, — заметила Лидия. — Давайте подождем несколько минут, Магнус.

Не успела она договорить, как в гостиной появился князь Михаил.

Поскольку стол был уже накрыт, все забыли обещанную историю о торговце коврами и поспешили в столовую, где гостей ожидали выстроившиеся в ряд слуги. Лидия быстро представила князя своим друзьям.

Направляясь в столовую, князь предложил руку Лулу, как будто имел право быть кавалером хозяйки дома. Поколебавшись, Лулу, чтобы не привлекать к себе внимания гостей, оперлась на предложенную князем руку и вспыхнула от смущения.

Князь и не предполагал, что его тривиальный жест может столь сильно смутить Лулу. Удостоверившись, что за ними никто не наблюдает, он шепнул ей на ухо:

— Ты восхитительна, когда краснеешь.

— Ты обещал вести себя прилично, — тихо напомнила она ему, бросив на князя сердитый взгляд.

— А что я получу в награду за хорошее поведение?

— Михаил, как тебе не стыдно! — упрекнула она его.

— Не беспокойся, — промолвил он и убрал выбившийся из прически завиток, упавший на ее висок. — Я буду себя вести хорошо.

Волнение вновь охватило Лулу, когда он дотронулся до ее кожи.

— Не прикасайся ко мне, — пролепетала она, — иначе я совсем растеряюсь.

Его улыбка сводила ее с ума.

— Хорошо, не буду, — пообещал он. — Но позже я прикоснусь ко всем сокровенным уголкам твоего тела.

— Михаил, прошу тебя… — прошептала она, показав ему глазами на стоявшего за ее стулом лакея.

Князю было безразлично, что о нем думают слуги, но Лулу не хотелось, чтобы о ней сплетничали в доме.

— Я сделаю все, что вы пожелаете, мэм, — с галантным видом сказал князь. — Если хотите, я сам буду прислуживать вам.

Князь жестом приказал лакею удалиться и сам придвинул стул своей дамы, помогая ей сесть за стол. Он бросил сверху вниз жадный взгляд на ее обнаженные плечи, нежную шею, чувствуя, что его снова охватывает возбуждение. Князь понимал, что ему опасно садиться рядом с Лулу, Но какое место за столом он должен был занять, чтобы не обидеть хозяйку дома?

— Князь Раковский, садитесь рядом со мной, — услышал он голос Лидии, положивший конец его колебаниям. Тетушка показала на стул, расположенный слева от нее на противоположном конце стола.

— Иди, — прошептала Лулу и с улыбкой повернулась к приближавшимся Хоулкомам.

— Как вам будет угодно, — промолвил князь Михаил с поклоном и направился к тетушке.

Справа от Лидии сидел викарий Стэнли. Хоулкомы заняли места рядом с Лулу, напротив них сидели Пьюджины.

— Как я рада снова видеть всех вас! — радостно воскликнула Лидия, обводя взглядом собравшихся и приветливо улыбаясь. — Наконец-то мы снова вместе! — Тетушка повернулась к племяннице. — Лулу, дорогая моя, согласись, что общаться с близкими тебе людьми лучше, чем сидеть одной взаперти.

Что могла ответить на это Лулу?

— Да, тетушка, — согласилась она. — Вы совершенно правы.

— Конечно, я права! — воскликнула Лидия. — Я знаю, о чем говорю. Нельзя слишком долго жить в одиночестве. Надо обязательно общаться с людьми. Это дает нам новые силы и жизненный тонус, волнует нас, будит эмоции. Вы согласны со мной, князь Раковский?

— Согласен, — сказал князь. — Вы должны прислушаться к словам вашей тети, леди Дарлингтон. Она прекрасно выразила свою мысль. Особенно мне понравилось то, как вы, леди Лидия, говорите о волнении. Вы очень проницательны.

— Охота тоже возбуждает и будит эмоции, — заметил Джордж Пьюджин. — Вы непременно должны поехать с нами на охоту, Лулу. Вы ведь прекрасная наездница. Но за время вашего затворничества вы, наверное, разучились скакать верхом.

— Ошибаетесь, Джордж, я каждое утро скачу верхом, — возразила Лулу и тут же почувствовала, что краснеет, потому что ее фраза звучала двусмысленно. Хотя, конечно, не посвященные в ее тайну гости не заметили этого.

— Надеюсь, вы тоже хороший наездник, князь Раковский, — сказал Гарольд Хоулком. Для Лулу его слова тоже звучали двусмысленно.

— Да, я участвую в любительских скачках, — ответил князь. — В России тоже любят охоту, однако мы соблюдаем намного меньше формальностей, чем вы в Англии.

— Ну да, вы же дикие казаки, — промолвила леди Пьюджин.

Князь усмехнулся.

— Там, где я живу, нет казаков. Я говорю об аристократах, охотящихся верхом в наших лесах.

Лакеи подали первое блюдо. Разговор за столом сразу же стих. Помолившись вместе с викарием Стэнли, гости начали есть. Им на выбор было предложено несколько супов, а также закусок из рыбы и мяса. Когда подали второе блюдо, за столом возникла дискуссия о достоинствах различных поваров. Быстро выяснилось, что большинство присутствующих предпочитают поваров-англичан.

— Мой деревенский повар, — сказал викарий, кладя себе на тарелку кусок фазана, приготовленного в шампанском и севильском апельсиновом соусе, — готовит простую, здоровую пищу. И я вполне доволен им.

— А почему вы молчите, князь Раковский? — с улыбкой спросила Лидия.

— Мне нравится все, что готовит моя прислуга, — сказал князь, не желая упоминать о том, что в его распоряжении был целый штат отличных поваров. — Они знают мои вкусы.

— И какие же у вас вкусы, князь Раковский? — спросила Уинифред Хоулком.

— Мне нравится главным образом то, что в детстве готовила мне моя мать.

— Ваша мать готовила пищу?! — изумленно воскликнула леди Пьюджин, не сумев скрыть того, что шокирована подобным признанием князя.

— Да, она была прекрасной поварихой. Особенно мне нравились ее блины с грибами и икрой.

— О Боже! — ахнула леди Пьюджин.

— В жилах матери князя текла цыганская кровь, — объяснила Лулу, которой показалась забавной маленькая провокация Михаила. — Разве вы не видите, что у него цыганские черты лица и смуглая кожа? Все это князь унаследовал от матери.

— Надо признать, что русские очень экзотичны, — промолвила Лидия. — Российскую империю населяет множество разных племен и народов. Маргарите нравится жить в Петербурге.

Сидевшие за столом гости воздержались от комментариев, поскольку прекрасно знали, каким баснословным состоянием обладал человек, за которого вышла замуж Маргарита. Сын такого богача мог позволить себе эксцентричные высказывания.

— Я уже расспрашивала князя Раковского о новом министре финансов в царском правительстве, — сказала Лидия, стараясь поддержать беседу и в то же время уйти от опасных тем. — Насколько я знаю, вы купили акции Российской железной дороги, Гарольд, не так ли?

— Да, действительно, — подтвердил он. — Они приносят мне превосходные дивиденды. Я не могу пожаловаться на отсутствие чутья и дара предвидения у господина Витте.

Остаток обеда гости обсуждали таланты графа Витте. При этом Лидия постоянно подчеркивала, что князь Раковский — человек состоятельный и родовитый. Английская аристократия была склонна к изоляционизму и высокомерию. Однако богатство всегда вызывало у нее глубокое уважение. В конце концов один из гостей выразил за столом общее мнение, сказав, что ни одно государство не строило железные дороги такими быстрыми темпами, как Россия. Транссибирская железная дорога была уже построена почти наполовину. Это был явный признак быстрой модернизации обширной Российской империи.

Князь осторожно высказывал свое мнение и был сдержан в своих оценках. Он почтительно, с подчеркнутым уважением обращался к хозяйке дома. Никто из гостей и предположить не мог, что они совсем недавно занимались сексом.

Видя, как хорошо князь справляется со своей ролью почтительного гостя, Лулу постепенно успокоилась и оживилась. Она стала развлекать гостей забавными историями. Леди Дарлингтон была очаровательна. Теперь уже князь сомневался в том, что она действительно целый год провела в затворничестве. Разве могла столь восхитительная женщина так долго находиться в одиночестве?

За десертом Уинифред Хоулком неожиданно вспомнила о том, что так и не рассказала историю о своем брате и торговце коврами. Тонкие ломтики песочного кекса, должно быть, имели схожесть с облатками. Или может быть, леди Хоулком развязало язык большое количество выпитого вина.

— Майлз, ты обязательно должен рассказать, — леди Хоулком понизила голос до шепота, — историю об этом манчестерском торговце коврами, который поставил тебя в такое ужасное положение.

Поскольку викарий Стэнли тоже изрядно выпил за обедом, он откликнулся на просьбу сестры. Приняв горделивую осанку, он обвел сидевших за столом гостей внимательным взглядом и кашлянул, чтобы прочистить горло.

— Существует один принцип, которого строго придерживаются все священнослужители, — начал он звучным, хорошо поставленным голосом. — Это принцип церковного брака, который признает за церковью право последнего слова во всем, что касается создания семьи. Но несмотря на это, некоторые прихожане не соблюдают этот принцип, — с негодованием промолвил викарий, — и пытаются легализовать брак с сестрой своей умершей жены. Как вы знаете, предложение о легализации такого возмутительного брака с 1850 года двадцать шесть раз вносилось в парламент. Однако подобный брак не только незаконен, но и прямо запрещен Священным Писанием. И все же вопреки божеским и человеческим законам торговец, о котором идет речь, явился в мой храм с просьбой заключить подобный брак! Этот человек внес крупные пожертвования в храм и возомнил, что ему все позволено. Может быть, он не понимал, что занимается кровосмесительным прелюбодеянием? Нет, я сомневаюсь в этом. Его адвокат наверняка объяснил ему всю незаконность его намерений. Я заявил этой живущей в грехе чете о том, что, пока продолжается их незаконное сожительство, им возбраняется являться в храм и общаться с прихожанами, набожными христианами. Я сослался на книгу Левит, глава 18, стих 6, где написано: «Никто ни к какой родственнице по плоти не должен приближаться с тем, чтобы открыть наготу. Я Господь». И я не стал сочетать их законным браком, — гордо заявил викарий.

— Этот торговец владеет одной из самых крупных мануфактур в Манчестере, — прошептала Уинифред. — Он переселился с новой женой в Кент, подальше от места, где им пришлось пережить позор. Но скоро слухи о том, что их брак незаконен, дойдут и туда.

Князь бросил взгляд на Лулу. Он знал, что рассказ викария произведет на нее гнетущее впечатление. Сложившаяся ситуация и так пугала ее и повергала ее чувства в смятение. Лулу сидела за столом бледная как мел и подавленная.

— Если я правильно понял, — сказал князь, стараясь вернуть Лулу прежнее расположение духа, — законопроект, разрешающий брак с сестрой умершей жены, несколько раз благополучно прошел палату общин, однако его постоянно отклоняют священнослужители в палате лордов. Таким образом, совершенно очевидно, что в Англии существует множество людей, которые поддерживают это предложение.

Сердитый взгляд викария Стэнли пригвоздил князя к месту.

— Неужели вы считаете, что подобная отвратительная практика должна стать законной? — с негодованием спросил он.

Князь пожал плечами и произнес подчеркнуто кротким голосом:

— Но она принята во многих странах мира.

— В языческих странах, — заявил викарий.

— Но эту проблему можно разрешить очень просто, — сказал князь. — Брак должен быть разрешен между теми, кто не состоит в кровном родстве.

— Библия ясно толкует этот вопрос, — настаивал на своем викарий.

Хорошо знакомый с языческими верованиями своей матери, князь не терпел религиозного ханжества. Он считался инакомыслящим в своей среде. Однако здесь он не хотел высказывать мнение, которое могло бы шокировать гостей Лулу. Ведь он обещал ей вести себя хорошо.

— Я уверен, что законопроект в конечном счете будет принят парламентом, — заявил он. — Вне зависимости от того, будет ли он поддержан духовенством.

— Маргарита говорила мне, что культура России очень отличается от нашей, — с улыбкой сказала Лидия. — Наверное, у князя Раковского более широкие взгляды на религиозные проблемы, чем у нас в Англии. Давайте оставим эту тему, Майлз. Вы согласны, князь Раковский?

— Конечно, леди Харкорт. Я приношу извинения за свои замечания. Мой отец был бы потрясен тем, что я здесь наговорил. Ведь он послал меня сюда не для того, чтобы спорить и ссориться с гостями леди Дарлингтон. Прошу у всех прощения, господа.

— Гм… Ну хорошо… — неохотно сказал викарий. — Я тоже прошу прощения за горячность, князь Раковский. Давайте признаем, что между нами есть разногласия, но это не мешает нашему общению.

— Как вам будет угодно, сэр. — Князь отвесил полупоклон.

— Мой отец всегда говорил, что опасно вести беседы на религиозные темы, — вмешался в разговор Гарольд Хоулком. — Поэтому давайте прекратим это обсуждение: — Он улыбнулся князю, которому тайно симпатизировал за то, что тот поставил на место чванливого викария. — Скажите, князь, действительно ли в России увлекаются опасной охотой на волков? Я много слышал об этом.

— Если хотите поохотиться на хищников, приезжайте нынче зимой в мое ливонское поместье, — сказал князь. — Обещаю вам, что вы переживете незабываемые минуты.

— Ловлю вас на слове! — воскликнул Хоулком.

— Я приглашаю всех вас, — продолжал князь. — Приезжайте, не пожалеете. Прошлой зимой Маргарита охотилась вместе с нами. Поэтому леди Харкорт и леди Дарлингтон будут не первыми дамами, принявшими участие в охоте на волков. Вы никогда не забудете поездки на санях по снегу, залитому лунным светом. — Поглядев на Лулу, он, к своему облегчению, заметил, что ее щеки снова порозовели. — Вы когда-нибудь катались с ветерком на тройке, леди Дарлингтон, под звон висящих под дугой колокольчиков?

— Вы рассказываете так поэтично, — с улыбкой промолвила Лулу.

— Приезжайте в гости к своей матери.

«И к вам», — подумала она.

«И ко мне», — мысленно закончил фразу князь.