"Мор Йокаи. Сыновья человека с каменным сердцем" - читать интересную книгу автора

добраться до какого ни на есть жилья.
- Я тоже так думаю, - подхватил ямщик. - Не желал бы я ночевать в степи
между Смоленском и Оршей. Приказывай, барин, куда путь держать.
- А я почем знаю! Был бы хоть компас с собой, чтобы определить, где
север, где юг. Постой, Эден! Ты ведь всегда носил его на цепочке от часов.
Эден расстегнул одежду настолько, чтобы добраться до заветной цепочки,
и отцепил от нее футляр с намагниченной иглой. Затем из походной сумки они
достали карту и, определив стороны света, начали, подобно морякам,
ориентироваться на безбрежной снеговой равнине.
У каждого было свое мнение. Один утверждал, что ближайшие леса - не
иначе, как витебские. Другой доказывал, что, двигаясь вниз по равнине, они
попадут в могилевские степи, до которых трое суток пути.
Эден предлагал двигаться дальше в направлении, противоположном тому,
куда ехал замерзший казак: тот, по всей вероятности, выехал из какого-либо
ближайшего жилья.
Пока они спорили, куда ехать, появилось нечто, красноречиво показавшее
им, куда ехать не следует!
Со стороны леса донеслось протяжное завывание; в ответ лошади стали
беспокойно перебирать ногами и пятиться, шерсть на их спинах встала дыбом.
То выли волки.
За первым завыванием последовал целый хор - ужасающий призывный крик
лесных зверей. Кто хотя бы раз в жизни слышал этот вой, всегда будет
вспоминать о нем с ужасом.
Ямщик одним махом вскочил на облучок и взял в руки вожжи.
- Спасаться надо, барин! - закричал он с искаженным от страха лицом,
указав кнутовищем в противоположную от волков сторону. В следующую минуту он
уже повернул сани и щелкнул бичом.
Но кнут теперь не нужен был лошадям. Услышав волчий вой, ретивая тройка
и так поняла, что остается одно: либо мчаться изо всех сил, либо погибнуть.
Снег взметнулся из-под копыт. Кони понеслись, не разбирая дороги, через ямы
и сугробы.
Двое друзей приготовились бесстрашно встретить опасность.
Эден, казалось, не был склонен ее преувеличивать.
- У нас два ружья и вдоволь патронов. Если они приблизятся, мы их
расстреляем в упор. Вообразим, что мы на охоте.
Но Леонид молчал. Он-то знал, чем грозит такая "охота". Зарядив ружье и
засунув за пояс пистолет и кинжал, он приготовился к встрече. Лицо его
выражало скорее отчаянную решимость перед смертельной схваткой, чем азарт
охотника.
Когда сани выехали в чистое поле, Леонид выглянул в оконце и бросил
Эдену:
- Взгляни назад.
Эден приподнял клапан второго окошка в кибитке и оглянулся.
По бугру, с которого они только что съехали, за ними гнались волки. Не
дюжина, не две, а целые сотни волков преследовали возок. И кто знает,
сколько их еще бежало вслед за этими. Гигантская стая!
Эден ощутил, как мурашки побежали по его спине. Да, это не охота. Это -
бедствие. Ужасное, неотвратимое, грозящее гибелью бедствие. Бороться против
такого множества зверей! И каждый из них вызывает омерзение!
Лошади мчались во всю прыть; однако волчья стая неслась еще быстрее.