"Мор Йокаи. Сыновья человека с каменным сердцем" - читать интересную книгу автора

ответный стук, через мгновение драпировка раздвинулась, и появилась женщина.
Она походила на одну из очаровательных героинь сказок "Тысячи и одной
ночи". На ней был длинный, до щиколоток, персидский кафтан, туго
обтягивавший ее фигурку, с золотым пояском на тонкой талии; длинные нити
жемчуга свисали на грудь, разрезанные рукава, спадавшие с дивных округлых
плеч, открывали изумительно красивые руки, о которых только мог мечтать
скульптор. Ее овальное кавказское лицо говорило о благородном происхождении:
у нее был изящный, тонкий нос, свежие губы, длинные загнутые ресницы и
иссиня-черные горящие глаза; голову ее ничто не украшало, если не считать
двух царственных, доходивших до пят кос.
Она недоуменно застыла в проходе.
- Ты не один?
- Иди сюда, Иеза, - позвал Леонид. - Юноша, которого ты видишь, -
половина моей души; другая половина - ты.
При этих словах он неожиданно встал и обнял обоих: Эдена и черкешенку.
Затем, хохоча, усадил их на софу, а сам устроился напротив.
- Ну, как Эден? Не правда ли, это нечто иное, чем холодные изваяния
там, наверху? Разве здесь, в преисподней, не лучше?
Иеза со сдержанным интересом рассматривала Эдена, а он равнодушно
взирал на ее красу.
- Видал ли ты где-либо такие глаза? А этот очаровательный ротик,
который то дуется, то улыбается, манит, смеется, просит, издевается? И
каждый раз он иной.
- Ты хочешь меня продать? - спросила черкешенка.
- Упаси бог того, кто захочет тебя отнять! Но если ты сама полюбишь
того, кто мне друг и даже брат, я отдам тебя даром.
Иеза придвинулась к тому краю софы, где сидел Эден, и, зажмурив глаза,
положила обе руки ему на колени.
- Из тебя вышел бы превосходный укротитель диких зверей, Эден, - сказал
Леонид, сжав в руках маленькую ножку черкешенки в красной туфле. - Эта
девушка обычно дичится1 упорствует и капризничает, но стоило тебе взглянуть
на псе своим победоносным взором, как она стала смиренной, словно послушницы
в Смоленским монастыре, - спаси, господи, их грешные души. Ты пропала, Иеза!
Самые красивые дикарки, имя которым - женщины, немеют, едва на них бросит
взгляд этот укротитель львов.
Черкешенка подняла голову и в упор посмотрела на Эдена. Щеки ее пылали.
Она покраснела, пожалуй впервые после того, как екатериноградский купец
продал ее, сдернув одежду с плеч девушки.
- Наполним бокалы, друзья! - воскликнул Леонид, ловко открывая бутылку
с шампанским.
Он налил вино в три бокала, два из них протянул Эдену и Иезе. Те отпили
лишь наполовину. Леонид заставил их поменяться бокалами и снова подлил вина.
- Пейте до дна! Вы пьете теперь любовь друг друга.
Вино возымело свое действие, и Иеза развеселилась. За перегородкой, в
зале, звучала музыка; черкешенка подпевала ей. В знак симпатии к Иезе Эден
повернулся спиной к залу и не сводил глаз с девушки; он не обращал ни
малейшего внимания на то, что происходило на сцене; между тем Леонид при
каждом новом номере выглядывал из ложи и отпускал шутливые замечания по
поводу исполнявшихся номеров.
Иеза много пила, и вскоре голова ее отяжелела. Она прилегла на софу,