"Инид Джохансон. Своя ноша " - читать интересную книгу автора

Томе, буквально считанные разы со дня похорон. Но сейчас его горе словно
прорвалось наружу. У него было мало общего с братом, но они любили друг
друга. Однако в голосе Эрвина слышалось что-то еще, абсолютно для него не
характерное. Нотка ревности, может быть, даже злости?
- Он был хорошим... другом, - ответила Джоан, чуть запнувшись перед
последним словом. Она смотрела на длинные сильные пальцы мужа, счищающие
апельсиновую кожуру. Внезапно ей почудилось что-то безжалостное в его
движениях. Действительно ли я знаю его так хорошо, как мне казалось до сих
пор? - неожиданно пронеслось в ее мозгу.
Она вздрогнула, снова услышав голос Эрвина:
- Мне казалось, он всегда сожалел о моем решении "исполнять свой долг",
как он это называл, - то есть заняться семейным бизнесом и возглавить фирму
после смерти отца. По-моему, он даже немного презирал меня за это.
- Нет! - вырвалось у Джоан. Она не могла позволить ему так думать. -
Том всегда восхищался тобой - порой даже против собственной воли - за то,
что ты взялся за дело и так хорошо с ним справляешься. Однажды Том сказал,
что его всегда пугала твоя деловая хватка и что именно поэтому он предпочел
уйти, чтобы не казаться бледной тенью на твоем фоне.
Эрвин посмотрел на нее долгим внимательным взглядом, словно бы
взвешивая в уме ее слова и пытаясь угадать, насколько они прав дивы. Наконец
он медленно произнес:
- Я не знал об этом. Вероятно, мне не следовало раздражаться из-за
того, что он выбрал более легкую жизнь, как мне тогда казалось. - В уголке
его рта появилась горькая складка. - На верное, я многого о нем не знал.
Разумеется, за исключением того, с какой теплотой он относился к тебе. Когда
он приезжал домой из командировок, то постоянно о тебе рассказывал. Он дал
мне одну из твоих книг и сказал, что это должно произвести на меня
впечатление. Думаю, нет необходимости говорить, что так оно и случилось, -
добавил Эрвин бесстрастным тоном. - Помимо всяких ужасов в твоем романе было
достаточно тонких психологических наблюдений и философских замечаний. Это
выгодно отличало его от прочих произведений такого рода, где нет ничего,
кроме потоков крови и нагромождений трупов.
Да уж! - подумала Джоан, а вслух произнесла:
- Спасибо.
Но все-таки в голосе Эрвина было что-то, чего она никогда раньше не
слышала. Что-то зловещее. Она встала из-за стола и, прислонившись к каменной
ограде, принялась разглядывать вид, который всегда успокаивал ее нервы.
Однако сейчас этот способ оказался бездейственным.
Дом стоял на холме, поднимавшемся над небольшой деревушкой с почти
игрушечными домиками, сложенными из белого камня. Солоноватый морской бриз,
смешанный с запахом хвои, овевал открытую возвышенность, делая палящее
майское солнце не таким жарким.
Джоан закрыла глаза и постаралась точно так же закрыть свое сознание
для всего, кроме мягкого ветерка, ласкающего ее лицо. Еще несколько минут
покоя, и она расскажет Эрвину обо всем. Он узнает правду еще до того, как
день закончится. Удастся ли ей объяснить, почему она тогда так поступила?
Джоан испытывала отчаяние при мысли, что это окажется невозможным.
После того как ее первый брак закончился разводом, она отказывалась от
отношений, которые могли бы поработить, подчинить ее, предпочитая своими
силами бороться за успех, который обеспечил бы ей независимое существование.