"Борис Степанович Житков. Орлянка (детск.)" - читать интересную книгу автора Востроносый прыщавый ефрейтор Сорокин с высоты быка осматривал пожарище
и пустую улицу: безлюдную, с мертвыми воротами. Как очки на слепом, темнели стекла окон. Рябой белый солдат, курносый, без ресниц - Рядков, надо же такое - Рядков! Рядков смотрел на пожарище - дым еще шел от угля и складов - и лазал солдат в карман - по локоть запускал руку. Вынимал семечки: с махоркой, с трухой. Тощие последние подсолнухи. Утро было теплое, летнее, парное. Но после бессонной ночи казалось свежо, и все трое ежились. - Которые проходящие - тех бить; никого чтоб не выпускать! - это говорил ефрейтор Сорокин, не глядя на рядовых. Служба на лице и серьез. Сильный серьез: ефрейтор не глядел на рядовых, а все осматривался по сторонам. Дельно и строго. Рядовой Гаркуша верил, что все сгорели и никто не явится. Хоть и было жутко: а вдруг какая душа спаслась. Бывает. Рядков еще раз обшарил карман, и стало скучно. И вдруг ефрейтор Сорокин крикнул: - Стреляй! Рядков дернулся. По приморской улице, шатаясь, шла фигура. Кто б сказал, что это человек в этом сером утре? Серый шатается вдоль серой стены. Угорел или с перепою? Как травленный таракан, еле полз человек, спотыкался, шатался, чуть не падал, но шел. Упорно шел, как мокрый таракан из лужи. - Паль-ба! - скомандовал ефрейтор. Рядков дергал затвором и выбрасывал нестреленные патроны наземь. - Деревня! - сказал Сорокин, - сопля! Пройдет... Почему пропустили? И Сорокин сам вскинул винтовку. Человека плохо было видно. Можно б и не заметить. - Взял винтовку, что грабли! - огрызнулся Сорокин на Рядкова и приложился приемисто, как в строю, - показать дуракам, а они отвернулись. Бах! Глянули. А он все идет, спотыкается, а идет. - А то стоит! Шлея деревенская, - со зла сказал Сорокин. - Промазал, - шепотом с обиды сказал Рядков. - Что? - крикнул Сорокин и зло глянул на Рядкова. - Я по движущейся... - и щелкнул затвором, как жизнь захлопнул. У ребят сердце упало. Не отрываясь глядят на прохожего. Сорокин целит, не дохнет. Трах! Прохожий споткнулся, зарыл носом. Лег на панель, не дрыгнул. Но это было далеко - четыреста шагов. Солдаты смотрели. А он - не поднялся. Посмотрели минуту и молча отвернулись. - Чтоб и птица не пролетела! Так сказано! - хрипло сказал Сорокин. Рядков попробовал думать, что вовсе его и не было, серого прохожего. Почудилось, а стрелял ефрейтор в белый свет. Глянул - нет: лежит. Гаркуша сворачивал цигарку. Наспех. Просыпал махру и рвал бумажку. - Он там и лежал... горелый, - сказал Рядков. Тихо через силу. - Усе одно, не встанеть, - буркнул Гаркуша. Зло обкусил бумажку и плюнул. - Бей! - вдруг крикнул ефрейтор остервенело. Как звал на помощь. Гаркуша зло вскинул винтовку. Той же дорогой шел человек. Без шапки. Чуть синела рубаха на серой |
|
|