"Борис Степанович Житков. Клоун (детск.)" - читать интересную книгу автора

головой, как шапкой.
Затем он поднял колено и с размаху стукнул по нему головой. И голова
крикнула на весь цирк: "Ква!"
Гражданин выпустил голову, схватился за бока, дернул вниз пальто,
пальто сползло, и из поднятого воротника высунулась голова Рыжего,
высунулась и прокричала на весь цирк:
- Ку-ку-ре-ку!
Все еще хлопали, ждали следующего выхода. Служители оглядывались в
проход. Но никто не выходил. Директор поднялся из своей ложи, тяжело сопя,
пошел за кулисы. Через минуту он вышел и сказал:
- Объявите антракт. Второго клоуна сегодня не будет. Ставьте клетку для
Кандерос.

Клоун Захарьев сидел перед зеркалом в своей уборной. Ноги он положил на
подзеркальный столик, руки засунул в карманы и, откинувшись на спинку стула,
раскачивался и пускал дым в потолок. Рыжий сидел на диванчике, ногой
подбрасывал спичечную коробку и ловил ее зубами. В дверь стукнули, и
служитель сказал:
- Директор спрашивает, будете репетировать или пойдет вчерашний номер?
- Пошли ты своего барина к чер-р-ртям!
Служитель смотрел выпуча глаза.
- К чертям! понял? - крикнул Захарьев и так качнулся на стуле, что чуть
не слетел.
Служитель хлопнул дверью и ушел.
Рыжий с коробкой в зубах выскочил за ним следом.
- Стой! - крикнул Рыжий, и коробка прыгнула изо рта на целую сажень. -
Стой! Я сам скажу директору.
Рыжий обогнал служителя и мигом скатился с лестницы.
Директор стоял на арене и говорил с летающей немкой Амалией. Рыжий
кивком головы отозвал директора.
- Почему так таинственно? - сказал директор и не спеша подошел.
- Захарьев ставит номер. И опять непременно с оплеухой. Согласны?
- Если повторите вчерашний... - начал директор.
- Нет, но с оплеухой обязательно.
- Да уж не знаю... - помялся директор и пошевелил животом. Рыжий
двинулся.
- Ну, пожалуйста, пожалуйста, - живо заспешил директор.
- Условие, - сказал Рыжий, - репетируем одни, чтоб никого не было.
Директор кивнул головой, а Рыжий бросился догонять летучую немку
Амалию.
- А впрочем у меня есть кем заменить, - сказал вдогонку директор.
Но Рыжий не слышал, он что-то говорил Амалии коверканым немецким
языком. Амалия смеялась, подымала брови и директор слышал только:
- Ах, зо! ах, зо!
А Рыжий все шептал ей в ухо.
Рыжий не приходил, и Захарьеву уж надоело смотреть на свои подметки в
зеркало. Он хотел встать, как вдруг в дверь пулей влетел Рыжий.
- Дело! Дело! - заорал Рыжий.
А Захарьев опять закачался и важно заметил:
- Ухожу и пусть плачут.