"Борис Степанович Житков. Метель (детск.)" - читать интересную книгу автора

в распор, руками скребусь, как таракан. Вылез с последним духом и лег спиной
на снег. Воет метель, пеной снег летит.
Я вскочил, и ничего нет - нет саней. Я пробежал - нет и нет. Потерял, и
теперь все пропало, и я один, и лепит, бьет снегом. Злей еще метель
взмылась, за два шага не видать.
Я стал орать всем голосом, без перерыву; стою в снегу по колено и все
ору:
- Гей! Го! Ага! - Выкричу весь голос и лягу на снег, пусть завалит и -
конец.
Только перевел дух и тут над самым ухом слышу:
- Ау, Николай!
Я прямо затрясся: чудится это мне... И я пуще прежнего с перепугу
заорал:
- Го-го!
И тут увидел: сани, лошади стоят, снегом облеплены, и Марья Петровна,
стоит белая, мутная, и треплет ей подол ветром. Я сразу опомнился.
- Полезайте, - говорю, - едем.
- Не уходи ты, - кричит, - не надо! Лезь в сани как-нибудь. - И сама,
вижу, еле стоит на ветру.
- Залезайте, едем. Я знаю, близко мы.
Она стоит.
- Полезай, - говорю я, - там и Митьке теплей будет, а я в ходу, я не
замерзну. - И толкаю ее в сани.
Пошла. Я опять тронул. И стало мне казаться, что верно близко и вот
сейчас, сейчас приедем куда-нибудь. Гляжу в метель и вижу: колокольни
высокие вот тут, сейчас, сквозь снег, перед нами, высокие, белые. Все
церкви, церкви, и звон будто слышу, и вдруг вижу, впереди далеко человек
идет. И башлык остряком торчит.
Я стал кричать:
- Дядька! Дядька! Гей, дядька!
Марья Петровна из саней высунулась.
- Дядька! - Я остановил лошадей и к нему навстречу. А это тут в двух
шагах столбик на меже, и остро сверху затесан. А он мне далеко показался.
Я позвал лошадей, и они пошли ко мне, как собаки.
Стал я у этого столба, и чего-то мне показалось, будто я куда приехал.
Прислонился к лошади, и слышно мне, как она мелкой дрожью бьется. Я пошел,
погладил ей морду и надумал: дам сена. Вырвал из саней клок и стал с рук
совать лошадям. Они протянулись вперед, и я увидал, как дрожат ноги у
молодой: устала. Выставит ножку вперед, и трясется у ней в коленке. И я все
сую, сую им сено; набрал в полу, держу, чтобы ветром не рвало. Кончится у
них сила, и тогда все пропало. Я их все кормил и гладил. Достал я два
калача, что дядька дал. Они мерзлые, каменные. Я держу руками, а лошадь
ухватит зубами и отламывает, и вижу - сердится, что я хлибко держу.
Постояли мы.
Оглянулся я на сани - замело их сбоку, и уж через верх снегом
перекатывает.
Я только взял лошадь под уздцы - двинули обе дружно, и я не сказал
ничего. Я иду между ними, держусь за дышло, и идем мы втроем. Тихонько идем.
Я не гоню - пусть как могут, только бы шли. Иду и уж ничего не думаю, только
знаю, что втроем: я да кобылки, слушаю, как отдуваются. Уж не оглядываюсь на