"Борис Степанович Житков. "Погибель" (детск.)" - читать интересную книгу автора

треснул журналом о стол, точно выстрелил.
- А, черт! Помарок же делать нельзя!
Я уже давно отстоял свои два часа, - часа три я уже стоял у штурвала.
- Ты отдохни, - сказал помощник. - Я постою. А ко мне пришли второго.
Я пошел вызывать второго штурмана на мостик. Он был грек, черный, как
жук, маленький, на кривых ножках. Он вскочил с койки и затараторил куда-то
мне через плечо, как будто кто еще за мной стоял. Я даже не мог понять:
по-русски это или по-гречески?
- Ой, голубчик, она ж лопнет сейчас, маты панайя*, лопнет наша барка. Я
уже не могу терпеть больше! - Он закрыл глаза и замотал головой. Я думал,
она у него отлетит. - А, дьяволос! Когда же берег? Не знаешь? Я тоже не
знаю, никто не знает. Хорошее дело. Ай, нет! Дело очень хорошее,
очень-очень-очень может выйти хорошее дело. Ай, только надо берег, скорее
берег! Ма, давай берег скорей! - Он топтался на месте. - Давай, давай!
______________
* Греческая божба.

Но тут резкий свисток с мостика и крик:
- Спирка!
Спирка замахал руками и, как был, в брюках и сетке на голое тело,
покатился по палубе. Таких шулеров я видел в севастопольских бильярдных.
В кубрике все спали. Только двое под лампой дулись в затрепанные карты.
В жестяном чайнике нашелся холодный чай. Я потянул из носика и пошел на
палубу посидеть.
Тендровский маяк слабо мерцал направо за кормой. С мостика было слышно,
как галдел грек и как покрикивал старший помощник:
- Ты правь, Спирка, а не махай руками. Держись хоть за штурвал,
обезьяна!
Из кочегарского кубрика протопали четверо - смена. И через минуту
испанец уже сидел со мной рядом.
- Я бил их, механик тоже их бил. Они не могут кидать уголь, они не
могут держать пар. Это не кочегары, это...
Я перебил его:
- Ты знаешь, куда мы идем?
- Нет. - Испанец стал глядеть по сторонам, как будто можно было
увидеть.
- И я не знаю. - И я ударил его кулаком по колену. - Понимаешь ты: это
кабак плывет по морю. Кабак - ну, таверна, или как по-вашему?
И в тот же миг я вдруг отчетливо вспомнил треугольник из красных огней
на молу на мачте, когда мы выходили, - штормовое предупреждение. Закрыл
глаза на минуту и вспомнил, что вверх острием висели огни, - шторм с
юго-запада.
- Ты дурак, и я дурак, - говорил я. - Ведь это корыто развалится, это ж
песок, склеенный слюнями. Как он от хода не рассыплется в порошок!
- Я не можно никогда... - Испанец встал.
Встал и я. И тут заметил, что пароход чуть покачивает на зыби. Зыбь шла
с правого борта, шла к юго-западу. Но ветра еще не было. Зыбь шла с моря,
оттуда, где работала уже погода.
- Хозе, - сказал я испанцу на ухо. - Ты смотри за шлюпками с правого
борта, вон за теми, а я здесь. Они могут удрать и нас бросить, - я говорю