"Борис Степанович Житков. Черные паруса (детск.)" - читать интересную книгу автора

пиратов. Казалось, что пираты устали грести и стали отставать. Ночью можно
свернуть, переменить курс, а по воде следу нету. Пусть тогда ищут.
Но когда солнце сползало с неба и оставалось только часа два до полной
тьмы, ветер устал дуть. Он стал срываться и ослабевать. Зыбь ленивее стала
катиться мимо судна, как будто море и ветер шабашили под вечер работу.
Люди стали свистеть, обернувшись к корме: они верили, что этим вызовут
ветер сзади. Капитан посылал спрашивать капеллана: что же Антоний?


10. Штиль

Но ветер спал вовсе. Он сразу прилег, и все чувствовали, что никакая
сила его не подымет: он выдулся весь и теперь не дыхнет. Глянцевитая
масляная зыбь жирно катилась по морю, спокойная, чванная. И огненные языки
за кормой стали приближаться. Они медленно догоняли корабль. Но с марса
кричали сторожевые, что их уже оказалось четыре, а не три. Четыре пиратских
судна!
Капитан велел подать себе хлеба. Он взял целый хлеб, посолил его и
бросил с борта в море. Команда глухо гудела: все понимали, что настал
мертвый штиль. Если и задышит ветерок, то не раньше полуночи.
Люди столпились около капеллана и уже громко ворчали: они требовали,
чтоб монах им дал Антония на расправу. Довольно валяться в ногах, коли тебя
все равно не хотят слушать! Они прошли в каюту-часовню под ютом, сорвали
статую с ее подножия и всей гурьбой потащили к мачте.
Капитан видел это и молчал. Он решил, что грех будет не его, а толк все
же может выйти. Может быть, Антоний у матросов в руках заговорит по-иному. И
капитан делал вид, что не замечает. Грешным делом, он уже бросил два золотых
дуката в море. А матросы прикрутили Антония к мачте и шепотом ругали его на
разных языках.
Штиль стоял на море спокойный и крепкий, как сон после работы.
А пираты подравнивали линию своих судов, чтобы разом атаковать корабль.
Поджидали отсталых.
На второй палубе пушкари стояли у медных орудий. Все было готово к бою.
Приготовили глиняные горшки с сухой известью, чтоб бросать ее в лицо
врагам, когда они полезут на корабль. Развели в бочке мыло, чтоб его лить на
неприятельскую палубу, когда корабли сцепятся борт о борт: пусть на
скользкой палубе падают пираты и скользят в мыльной воде.
Все воины, их было девяносто человек, готовились к бою; они были
молчаливы и сосредоточенны. Но матросы гудели: они не хотели боя, они хотели
уйти на своем легком корабле. Им обидно было, что нет ветра, и они решили
туже стянуть веревки на Антонии: чтоб знал! Один пригрозил палкой, но
ударить не решился.
А черные "волчьи" паруса обвисли на реях. Они хлопали по мачтам, когда
судно качало, как траурный балдахин.
Капитан сидел в своей каюте. Он велел подать себе вина. Пил, не хмелел.
Бил по столу кулаком - нет ветра. Поминутно выходил на палубу, чтоб
взглянуть, не идет ли ветер, не почернело ли от ряби море.
Теперь он боялся попутного ветра: если он начнется, то раньше захватит
пиратов и принесет их к кораблю, когда он только что успеет взять ход. А
может быть, и уйти успеет?