"Дэвид Джерролд. В зоне сотрясения" - читать интересную книгу автора

"Каталина", однако был замечен сверкающий новенький катер береговой охраны
тысяча девятьсот шестьдесят третьего года выпуска, который, пыхтя,
направлялся в сторону Сан-Педро, и долину Сан-Фернандо утюжили большие
красные трамваи "Пасифик электрик". Интересно, был ли у меня шанс проехаться
в одном из них до очередных толчков?
Калтех[4] предсказывал новые сотрясения времени в течение ближайших
дней и советовал населению по возможности не выходить из дому, чтобы
избежать дальнейших разрывов пространства. Красный Крест открывал убежища в
зданиях колледжей для тех, чьи дома исчезли или теперь заняты
предшествующими или последующими хозяевами.
Мародеры и коллекционеры из будущего уже наводнили бульвар. Большинство
из них выделялись в толпе. Их выдавали всклокоченные длинные волосы и
бороды, рваные вытертые джинсы и футболки с порнографическими рисунками. В
бешеной спешке они обдирали стенды "Ворлд бук энд ньюс", скупали все, какие
сумели найти, экземпляры "Супермена", "Бэтмена", "Экшена" и особенно
"комиксы Уолта Диснея" с рисунками легендарного Карла Баркса.[5] "МАД
мэгэзин" тоже пользовался популярностью; выпуски с обложками работы Фриза[6]
считались наиболее ценными. Потом возбужденные толпы гостей из будущего
двинулись на восток, нанося урон магазинам "Коллекторс букс энд рекордс" и
"Пиквик". Те, кто посмекалистее, делали покупки за наличный расчет. Самые
сообразительные платили купюрами пятьдесят второго года, прихваченными во
время предыдущих путешествий или выменянными у других коллекционеров. Тупые
предъявляли кредитные карточки и чековые книжки. Кредитные карточки брали
далеко не везде, Visa или MasterCard, например, никто не признавал. И никто
больше не принимал чеки, где не указывалась конкретная дата, проставленная
банком; этому большинство магазинов научилось со времен предыдущего
времетрясения.
Агентство Харриса - хотя самого Тэда Харриса в природе не существовало,
но агентство называлось именно так - располагалось прямо над будкой
чистильщика обуви; вверх по ступенькам, потом налево и прямо до конца
вестибюля, название на вывеске отсутствовало, впрочем, как и сама вывеска.
Дверь была сделана из сосны, основательная, как крышка гроба, и вдобавок
выкрашенная зеленой краской, - почему, припомнить не мог никто, на ум
приходила только старая песенка "Что же происходит там, за зеленой
дверью?..". Единственным опознавательным знаком являлась маленькая табличка,
гласившая "Только по приглашению". Это не совсем соответствовало истине, но
призвано было отпугивать случайных любопытных посетителей. Мой ключ вполне
подходил, ведь замки здесь не менялись вплоть до тысяча девятьсот семьдесят
второго года. У стойки администратора никого не оказалось, приемная была
завалена коробками с картонными папками и штабелями пустых скоросшивателей.
Две машинистки занимались сортировкой бумаг. Они метнули в меня быстрые и
удивленные взгляды. Если у меня был ключ, значит, я имел право тут
находиться.
Джорджия все еще числилась стажером и приходила сюда в послеобеденное
время. Она начала работать здесь, когда еще заканчивала среднюю школу в
Голливуде, расположенную на расстоянии полумили к востоку. Теперь она
училась на вечерних курсах по менеджменту в Городском колледже
Лос-Анджелеса, в Вермонте, кварталом южнее бульвара Санта-Моника. Через
несколько лет, считая с сегодняшнего дня, она будет роскошной блондинкой с
волосами цвета меда, но Джорджия еще не знала об этом, а я не собирался