"Аркадий Жемчугов. Китайская головоломка " - читать интересную книгу автора

тому же он не замечает, как зачастую достаточно короткие по времени пьесы
сменяются одна за другой без перерыва. Между окончанием одной и началом
другой даже занавес не опускается. Отсюда все, что творится на сцене,
представляется неискушенному иностранцу какой-то абракадаброй.

В книге французского писателя Клода Руа приводятся высказывания некого
европейца, прожившего в Китае двадцать пять лет. "Спектакли китайского
театра на радуют зрение и слух человека цивилизованного, - безапелляционно
заявляет он. - Это непрекращающийся, пронзительный вой инструментов и
визгливых голосов, на фоне которого в течение долгих часов перед зрителями -
в сущности, большими детьми - развертывается наивная и бессвязная интрига.
Сидеть неудобно, раздражает вонь в зале, шум, уродство и пестрота костюмов,
нелепость пьес. Европеец не выдерживает и уходит, к великому удивлению сынов
Небесной империи, недоумевающих, как можно так легко отказаться от подобного
"удовольствия".

Роберту Пейну, автору известного "Китайского дневника", также
показалась излишне шумной, скучной и растянутой китайская опера,
поставленная по роману "Речные заводи". На ее просмотр он попал в Яньани по
приглашению Мао Цзэдуна. И все же он получил удовольствие, но не от того,
что творилось на сцене, а от того, как реагировал на это Председатель КПК.

"Когда в одной сцене этой пьесы, - пишет Роберт Пейн, - феодальный
властитель стал поносить и унижать предводителя крестьянских войск, Мао
Цзэдун страшно разволновался". Такая реакция Председателя КПК, по словам
Пейна, объяснялась тем, что героические приключения восставших крестьян и их
предводителя он проецировал на действия крестьян-бойцов своей армии. Он
чувствовал себя историческим преемником великих предводителей бунтовщиков
китайской древности. Он заимствовал из древних романов, и в частности из
этого, по которому была поставлена опера, все, что считал полезным для
развернутой им партизанской войны, для определения ее стратегии и тактики.

В среде тех, кто профессионально занимался изучением Китая,
традиционный театр Поднебесной воспринимался и оценивался иначе.

"Я думаю, - утверждал один из крупнейших знатоков Китая В. М.
Алексеев, - что можно, не боясь преувеличений, назвать Китай "страной
театра". Вряд ли найдется на свете другая страна, где любовь к театральному
действию так органически пропитывала бы всю жизнь народа". Восхищаясь
художественными достоинствами этого древнейшего искусства, он заявлял, что
"китайский театр по своей популярности, вероятно, первый в мире".

Сродни традиционному театру Поднебесной и национальная живопись гохуа.
В ней также господствует дух символов и аллегорий. В ней все не так, как у
других.

Изображенная художником свеча не столе подсказывает, что на дворе
темным-темно, глубокая ночь. А распустившийся цветок сливы символизирует
приход весны. Бамбук с качающимся от ветра стволом и трепещущими листиками
на картине китайского художника не просто искусная зарисовка, но, прежде