"Мерил Джейкоб. Венецианская леди [love]" - читать интересную книгу автора

миниатюрной репредукции гигантского фонаря галеры Морозини "Венецианский
дож.", позабыв свое положение любовницы богатого американца,
перевоплотившись в догарессу, одинокая и печальная, наслаждалась сладкой
отравой Венеции.
Гондола леди Дианы проплыла мимо двух старых гондол с гнилыми бортами
и разрушенной кормой, привязанных к старой прогнившей деревянной лестнице.
Они напоминали двух отцветших красавиц, вспоминающих в одиночестве былую
славу своих героических времен.
Рыжий кот, истощенный и взъерошенный, сидя на носу одной из гондол,
неподвижно созерцал медленные отблески мутной воды. Проезжая, леди Диана
протянула руку и погладила косоглазого мыслителя. Животное опустило уши и
не двигалось. Была ли это воскресшая душа плебея, таинственно погибшего в
ночи карнавала, или душа раба, удавленного за любовь красавицы в день
символического обручения дожа с морем?
В Венеции существует поверье, что рыжие кошки таят за своими
смарагдовыми зрачками блуждающий огонек людей, погибших от меча.
Прошлое леди Дианы проплывало перед ней с минувшим счастьем и
забытыми наслаждениями. Перед ней проходили ее любовники, как статисты на
заднем плане сцены; она считала главных из них в такт ударам весла
гондольера. Сначала лорд Уайнхем, се муж, теперь покоящийся в холодной,
окутанной туманами, часовне в графстве Эссекс. Второй - лорд Говард де
Вальпен, повторение "улыбающегося кавалера" Франса Гальса, чемпион по игре
в поло и пикантным рассказам за десертом. Третий - герцог де Масиньяк,
секретарь французского посольства... Альфред де Виньи, начиненный
высокопарными фразами. Французская любовь. Драматические ночи и
трагические диалоги. Четвертый - Жорж Воблей, смешной шут времен
империи... Контрасты... Скептические поцелуи и пируэты на карте нежности.
Пятый - мистер Сомерсет Вифль, член парламента: несчастный случай на
железной дороге. Спальный вагон и любовная записка. Шестой - Лео Тито,
танцор из театра "Амбассадор": женская месть, чтобы разозлить свою
приятельницу, леди Дороги Хопсон. Беспокойная любовь; боязнь за жемчужное
ожерелье. Седьмой - матрос: вечер сплина. Восьмой - боксер: вечер джина...
Девятый - неизвестный. Девятый бис - английский офицер, чтобы подразнить
неизвестного. Десятый - капитан спаги в мавританской вилле... Короткая
идиллия. Одиннадцатый - Ахил Скопилос... Левантинец... Кошачья грация и
розовое варенье... Двенадцатый - Джимми Баттерворс. На номере двенадцатом
леди Диана остановилась. Гондольер поворачивал направо к проходу Морани.
Перевернет ли она белую страницу, на верху которой под номером тринадцатым
появится новое имя? Леди Диана вздохнула и, укутываясь в мех, прошептала:
"Тринадцатый.., тринадцатый!"...
Она не была суеверна, но это совпадение внушало ей страх. Леди Диана
наслаждалась заранее радостями и страданиями этой будущей страсти; ей
хотелось, чтобы этот тринадцатый затмил всех остальных.
- В Реццонико, - велела она гондольеру. Была половина второго ночи,
когда гондола причалила к парадной лестнице. Леди Диана прыгнула на
мраморную ступеньку, зеленую от моха, и отпустила Беппо. Она вошла в свою
комнату, не спросив у камеристки, вернулся ли Джимми. Выпив стакан ледяной
воды, она повернулась к письменному столу, где на ониксовой подставке она
находила каждое утро "New-York Herald" и "Daily Mail". На этот раз там
лежала "Gazetta di Venezia". Английские газеты прибывали с запозданием на