"Марина Жданова. Смерть в белом халате (Детективный конкурс Литвиновых) " - читать интересную книгу автора

Виктор понимающе кивнул. Он тоже не верил в виновность Савичева. И дело
было не только в его профессиональных знаниях - он немного разбирался в
психологии пациентов, - а в словах, которые произнес обвиняемый. Вилку ему
подложили. Верить или не верить психически больному человеку - вот какой
вопрос стоял сейчас перед Виктором. Таким же вопросом задался и майор
Громыко. Этот грузный милиционер с одиннадцатилетним опытом работы в отделе
убийств повидал многое; подозреваемые всегда стараются найти удобный повод,
чтобы отвести от себя подозрение. Некоторым это удавалось, но майор не был
склонен верить сумасшедшему. Плеханов понял позицию Громыко и не настаивал.
В конце концов, милиции виднее. Однако он не мог успокоиться, пока с
кем-нибудь не поговорит.
- Вы уверены в невиновности Савичева? - спросил он медсестру.
Ольга Николаевна опустила глаза.
- Я рассказала милиции историю болезни Александра Алексеевича, да и
Геннадий Андреевич подтвердил, что Савичеву была нужна только своя кровь.
Своя! Не чужая!
- Но они вам не поверили.
- Дело даже не в этом. Все улики против Савичева. Его нашли на месте
преступления, руки его были в крови, вилка...
- Они забрали ее для снятия отпечатков. Правда, там будут и мои пальцы,
и отпечатки Антона. Вы знаете, что Савичев разрезал себе руку?
- Да, я сама его перебинтовывала.
- Может, он не виновен?
- Не знаю. Мы прекрасно знаем пациентов, их истории и особенности
заболевания, и если Савичев действительно убийца, Геннадию Андреевичу
придется пересмотреть его диагноз. А самого Савичева уже перевели в
отдельный бокс.
Виктор вздохнул. В больнице был пациент, о котором Ольга Николаевна
знала далеко не все - "эмбрион". Этого пациента, по понятным причинам не
допрашивали, а между тем, его уже подозревают в одном убийстве....
- Как насчет Олега Павловича? - спросил Плеханов.
Медсестра тяжело вздохнула.
- Не шевелится. Мы с Евгением Николаевичем пытались с ним поговорить,
но, видимо, он действительно болен. Лежит уже третьи сутки. А вы, Виктор,
идите домой. Время вашего дежурства заканчивается, а оставшиеся два часа я
посижу. Переполох уляжется нескоро, да и расходиться никто не собирается.
Отдыхайте! Усталый солдат не воин.
Виктор поблагодарил медсестру и пошел одеваться. Он планировал зайти
домой переодеться и привести себя в порядок, а рано утром направиться к
человеку, который его выслушает и поймет.

14 мая, понедельник
Пятьдесят третье отделение милиции располагалось в небольшом кирпичном
здании, на первом этаже которого выкрашенная белой краской металлическая
дверь вела в салон-парикмахерскую. Поднявшись по лестнице на второй этаж,
Виктор с удивлением увидел, что органы правопорядка устроились совсем
неплохо. Чистый линолеум, аккуратные стенды с фотографиями пропавших без
вести, стол, за которым сидел молодой темноглазый милиционер, цветы на
подоконнике и жалюзи.
- Простите, - обратился к дежурному Плеханов.