"Алексей Язычьян "Агрессия Ада" (Повесть ужасов)" - читать интересную книгу автора

не скрипеть половицами, подошел к комнате отца. Дверь была полуоткрыта.
Отец сидел сгорбившись за столом и, подперев голову ладонью, в тусклом
свете лампы читал книгу.
Что рассказать про встречу? Слез умиления не было. Конечно, оба были
рады встрече, но, закаленные Сибирью, скупы в проявлении чувств. Сели за
стол, выпили. Отец был немногословен и больше спрашивал. Его интересовало
все про жизнь Тимофея в городе. Так что говорил в основном сын. И только
Тимофей хотел сам задать вопрос, расспросить, наконец, про деревенские
события семи лет, как вдруг снизу раздался стук в дверь. Отец ушел вниз.
Быстро вернувшись, расстроенно сообщил, что должен уехать. В соседней
деревне падеж скота, сдохло уже три коровы. Собрав немудреные
принадлежности своего ветеринарного ремесла, накинул дождевик и двинулся к
выходу. Тимофей провожал его до дверей. Уже в дверях, прощаясь, отец
сказал:
- Ты в нехорошее время приехал, Тима. Время Черной Луны. Всякая нечисть
из земли вылазит. Ты не улыбайся, может я и слишком суеверным стал, ну, да
здесь поживешь, еще не таким станешь. В общем, по ночам лучше из дому не
выходи.
- Ладно, ты лучше скажи, когда вернешься?
- Ну, как получится. Постараюсь, конечно, поскорее.
Заперев входную дверь, Тимофей поднялся наверх. В комнате отца ему явно
делать было нечего. Усталость, накопившаяся за день, вдруг со страшной
силой навалилась на него. Глаза слипались. Решив, что нужно ложиться
спать, он, взяв со стола лампу, прошел в свою комнату. Уже расстелив
постель, он застыл в нерешительности. Ему вдруг очень захотелось
взглянутькомнатуматери. Переборов сонливость, он взял лампу и вышел в
коридор. Ему вдруг стало жутко одному в этом когда-то родном, а теперь
чужом, большом и пустом доме. Быстро пройдя коридор, он вошел в комнату
матери и, захлопнув дверь, прислонился к ней спиной. Сердце бешено
стучало. Это подействовало на него очень угнетающе, ведь никогда раньше он
темноты не боялся.
Обстановка в комнате подействовала на Тимофея успокаивающе. Здесь все
было по-старому. На столике у изголовья кровати как обычно лежала Библия,
на стене висело распятие, а в углу образ Богоматери, только вот лампа под
ним не горела. Пламя в лампе лихорадочно дернулось и погасло. Исчиркав
несколько спичек, Тимофей понял, что кончился керосин. Подойдя к окну, он
остановился. Звезд не было видно. Тучи затянули все небо, надвигалась
гроза.
Подступившие к самому окну сосны трепетали кронами.
Было душно, и Тимофей открыл форточку. Вслушиваясь в звуки ночного
леса, он прилег на кровать. Мыслей не было.
В голове была полная пустота и покой. Шорох в коридоре встряхнул его и
заставил напрячься. У него мороз пробежал по коже, когда он услышал тихие
шаги. Ужас вызывала мысль о том, что он сам запер дверь на засов, а окна
первого этажа были забраны ставнями. Шаги приблизились и замерли за
дверью. Замерев, Тимофей даже дыханье задержал.
Дверь медленно распахнулась, и возникшая на пороге фигура двинулась к
кровати. В темноте были видны лишь очертания, и остановившимся взглядом он
следил за приближением силуэта. Когда их разделял лишь метр, Тимофей понял
кто это.