"Алексей Язычьян "Агрессия Ада" (Повесть ужасов)" - читать интересную книгу автора

ходики.- Ну, вернее сказать, во время обеда.
Отец ласково похлопал Тимофея по руке, и они двинулись на кухню. Но
Тимофей не мог удержаться, и не успели они еще дойти до кухни, как он в
бешеном темпе уже все рассказал. Обед проходил в томительном молчании.
Отец думал, и Тимофей ему не мешал. Он уже пришел в себя, чему в немалой
степени помогло принятие двух стопок успокоительного домашней перегонки.
Наконец он все же не выжержал:
- Ну, что, батя, надумал? Что делать-то будем?
Отец оторвался от сосредоточенного поглощения пищи и сыто рыгнул.
Задумчиво посмотрел на Тимофея и, наконец, вымолвил:
- Да только одно и пришло на ум. Бросить лапы эти поганые ей в могилу
да вбить в нее, стерву, кол осиновый.
- А когда?
-Да сегодня и вобьем. Долго ли нам-кабанам? - Он снова рыгнул.
- Ну хорошо, с этим разобрались. Да, кстати, ты не досказал мне про
Гюряту и Святовида.
- Да? Ну, можно и сейчас досказать. А на чем я остановился?
- На том, что Ярополк утонул.
- Угу... Ну, слушай дальше.
Отец задумался, вспоминая, а Тимофей, заполняя паузу, налил в стопки
самогону.
Прошло десять лет. Много событий произошло за это время. Были и горести
и радости - большие и малые. Киевский воевода умер, и Гюрята, по праву,
занял место отца.
Властью своей распоряжался он умело и поэтому был уважаем. На радость
ему жена родила сына. И все было бы хорошо, да внезапно нарушился покой
души его. Брат Святовид, объезжая молодого жеребца, был сброшен на землю.
Все бы ничего, да беснующийся жеребчик копытом проломил ему грудь.
Долго мучился Святовид. Ни отвары, ни заговоры знахарок - ничто не
помогало ему. Целыми днями лежал он и харкал кровью. Тяжко было Гюряте
смотреть на это. Видеть, как умирает брат и чувствовать свое бессилье
чем-либо помочь. В ожидании смерти Святовид старел на глазах. Каждое утро
в его густых волосах прибавлялось седины. Днем Святовида выносили на двор.
Целыми днями лежал он, устремив взгляд в небо. Ему не мешали, и он
напряженно думал о чем-то своем.
Как-то Гюряте сказали, что брат зовет его. Выйдя на двор, Гюрята
подошел к лежащему Святовиду и присел рядом.
- Мне сказали, ты звал меня.
Святовид, оторвавшись от созерцания облака, посмотрел на Гюряту.
- Поговорить нам пора, Гюрята, Смерть моя уже близко, а на душе тяжело.
Ему было тяжело говорить. Слова с хрипом и свистом вырывались из груди.
- Много крови пролил я. Но не из-за этого мне тяжело.
Кровь и свою и чужую проливал я за Господа нашего, во искупление
прегрешений наших перед ним. Так что не тяготит меня это. Другое бремя
лежит на моих плечах. Забыли мы в своей гордыне о брате нашем - Ярополке.
Святовид закашлялся, и кровавые брызги упали на землю. Долго молчал,
собираясь с силами, и наконец продолжил:
- Этой ночью мне явился ангел. Он сказал, что Ярополк жив, но что
погибла душа его. Он велел поставить церковь в том месте, где Ярополк
пропал, и молиться за душу его.