"Артем Явас. Sweet dream " - читать интересную книгу автора

Не успев позавтракать, бежал на работу. Казалось, ни в каких утренних
развлечениях больше не было смысла. Да и зачем они, если можно войти в тихий
пустой офис, утонуть в кресле, улыбнуться Жене и попросить кофе. А потом
положить локти на стол напротив нее, закурить и проболтать часа полтора.
Правда, поскольку работы у секретаря в начале дня хватало, совсем скоро он
уже сам готовил кофе для нее, делая это при любой удобной возможности. При
этом они шутили, что сегодня она - шеф, а он - секретарь, разыгрывали
мини-сценки в ролях, а потом хохотали так, что в двери начинала заглядывать
охрана с первого этажа.
После того, как шеф порекомендовал реже курить на лестнице (мол, с утра
уже на лестнице запашок стоит, люди внимание обращают), заспанные сотрудники
не раз заставали их обоих у раскрытого окна холла, понимающе ухмылялись и
расползались по кабинетам. Виталию эти ухмылки не нравились, потому что
реальных поводов для них не было, и это чуть-чуть, но все же его уязвляло.
Однажды, подбрасывая его до дома после работы, водитель Слава небрежно
воткнул в губы сигарету, почесал изрытую оспинами щеку и поинтересовался, не
правда ли, у Женьки буфера получше будут, чем Светкины? Чтобы хоть что-то
сказать, Виталий промямлил, что у него как-то не было возможности
исследовать Светкины буфера. Слава понял это по-своему, похихикал и
намекнул, что если бы он, Виталий, имел тачку и часто подвозил Светку до
дома, то такую возможность имел бы. Ядовито похвалив водителя за
расторопность, Виталий с невинным видом спросил, чьи буфера он щупает
теперь, когда Светку уволили. Слава сверкнул на него мутно-зеленым глазом и
пожал плечами, пробурчав, "мало ли баб на свете, главное, чтоб их было на
чем катать". Обратив внимание на видеокассету с голыми задницами, розовеющую
в глубине бардачка, Виталий утвердился в мысли, что водитель уже давно сидит
на сухом пайке, чередуя правую ладонь с выхлопной трубой своей добитой
"Вольво", и дальше его уже не слушал.
Заскучав, Слава пощелкал кнопками радио, попал на Укупника: "Я не
насильник, ей-богу, Сима, но жить так дальше невыносимо..." - и тут Виталий
наконец не выдержал, заржал.
- Да, попса - это херня, - согласился Слава, переключаясь на
радио-шансон. Остаток пути Виталий слушал "гоп-стоп, мы подошли из-за угла,
гоп-стоп, ты много на себя взяла" и тактично молчал, улыбаясь в боковое
стекло.
Тем не менее, решив, что лишняя реклама ему ни к чему, он предложил
Жене перенести перекуры к нему в кабинет. Со временем они там же стали и
выпивать, и однажды он, набравшись храбрости, признался ей, что раньше
постоянно бухал на работе. И даже траву курил временами. А теперь, сказал
он, ему не хочется. Правда, сказано это было уже после второй бутылки. Но,
черт, ему и правда не хотелось больше пить в одиночку.
Когда Боня заявил, что алкаши на плакатах ему поднадоели, Виталий взял
цифровик и уговорил Женю попозировать ему с бутылкой "Красного золота",
стоймя прижатой к груди. Потом обработал изображение в "Фотошопе", разогнал
на плакат и показал шефу, пояснив:
- Подпись у нее на майке будет такая: "Держись золотой середины!" Я
чуть позже пририсую.
Викторыч повел бровью, побурчал, что он "со своими фрейдистскими
штучками когда-нибудь доиграется", но плакат утвердил.
Лето катилось по своим раскаленным рельсам. Офис дремал под музыку